Ivolga ( Анастасия Каляндра ) - «В»

На нас взобравшегося, требованиям, прибившего нас нашими же силами…

Самолёты

Начнут летать и падать…

Танки двинутся в бой сцеплённой крепко друг к другу бронёю

Шагнёт себя не жалея на встречу смерти пехота…

Подлодки будут взрываться, до капли последней

Крови начнут противники стрельбы…

Но я не верю что б, хоть в одном, лагере

Хоть кто-нибудь в то что это было нужно верил…

На две стороны нас разделит войной –

на два – хорошее и злое.

…И я не думаю, что, Правда с той стороной,

Что без причины – из лишь жадности, жестокости

Начнет на других наступать…

И теперь и там, и там, есть время каждому героем стать -

Так по разному: здесь – ступая в бой, а

Там – отказываясь воевать.

Не нашлось бы и единой нещадной руки -

Кроме, возможно, безумных, потерянных самых, тех, единиц,

Кто бы решился, взялся – сам, направить штыки,

На незнакомых тех, – чьих не знает ни мыслей, ни лиц он…

Не нашлось бы по миру и малых останков

От наших войн и нашей брани…

И не притронулась бы ничья рука,

К ещё и не существовавшим танкам…

Если б каждый из нас – если б мы, каждый, сами

Все для себя о войне решали.

И, хоть, мы идём и точно знаем

Зачем, за что идём – и стимул наш не тлен…

Но взор сердец к Глобальной Правде обращая,

И Справедливости, в ходатаи её пред ними призывая –

К замутнённым разумам изнутри вырвется, оставшись там: – «Зачем!»…

Брызнули капли -

Не сдержась, летят, разбрасываются из под туч…

И теперь, отсюда бежать куда мне?..

Когда здесь мне теперь всех в мире лучше?..

И возгремело мощно…

Как будто вылилась криком душа!..

И возгремело сильно…

В кусты я бросилась – спеша

Под резким, душным ливнем…

Укрылась под сотнями листьев, стайками,

Под свежей и молодой зеленью,

Отливающей синим…

И, так уютно, тепло, что на минуту представилось,

Так явно, что как в те мои первые дни… Поверила я…

Что всё спокойно и тихо, опять, насквозь в этом мире.

Как будто мы дети, гулявшие в поле -

От ливня, грозы, сбежавшиеся и спрятавшиеся

В своём устроенном ветками травяном шалаше…

Зажгли огонёк, и тепло…греемся. ..

Ветер кончится вскоре… И смыло дождём всё ужасное, страшное…

И нет ничего в этом мире, ливня и молний, что теперь засверкали страшней…

Сидим, забившись греемся – сказки рассказываем.

Страшные!.. Но уж какие они не страшные!..

Подглянём на синее, где по полю дождь полыхает, раскатывает –

Скатались в комочки – свой домик укромный у нас теперь…

Я в безопасности. И огонёк от меня весело теплится справа

Радостны мы… Спокоен мир, тих… и радости преисполнен – светлой -

Как и мы в нём уютно усевшиеся дети…

И хоть, кажется – это теперь не правда…

Мне кажется – ПРАВДА всегда, тоже в этом.

Монетки тёмно-зелёные – там, наверху -

Сокрыли, и борются с каплями многими…

И в тепле, мне представилось, как на духу.

Как дитя… в безопасной матерней утробе я…

И сразу, закрыв глаза вспомнилось;

Тихо… В свете тёплом кроватка моя, колыбелька…

А вокруг гласом вышним бушуют снег и гром и…

В окна, сине-чёрные стучатся ливни …

Мир градами сыплет и грозами -

Их будто нет… Лишь в окне сверкнут мельком…

Они не в детском моём, а в другом – внешнем мире.

Спокойно, тихо, светло у моей постели.

Полу-миром по комнате свет разлит – убаюкивающе сладкий…

В мире – бушуют вокруг грозы, ветра и метели -

А в мире моём – тепло и тишь – позванивающим, ласковым светом лампадки…

Тихо, тепло… Мама с веретеном у стола…

Лампадка смирный вокруг свет на стол ей льёт -

И наша из брёвен дубовых – как из воска,

Светящаяся древесиной, изба -

Нерушимее, чем все вековые крепости.

Где Мир суровый большой дальним, неслышным совсем отголоском…

…О, Господи!.. Мы ведь всегда Твои дети…

Сохрани нас от внешних безумных стихий!..

Укрой нас в Своём Вечном, греющем свете

Под ласковой сенью, Твоих нежных крыл!..

О, Господи, дети наши – их жизни ведь!..

Ещё не успевшие вырасти и начаться -

Неужель не узнать им и не увидеть тот свет,

Когда мирные дни в спокойствии, радости длятся?..

…А нашим детям, разве так?..

Теперь запомнить с колыбели

Не тёплый, светлый полумрак…

А страшный, жуткий огнестрельный…

Для чего же мы, люди сдвинули

Скинули мир, на мир лёгший едва -

В борьбе за «счастье» – его крошки и не останется, во времени сметённом, несущейся лавиной -

Но для счастья детей – много ли надо завоёвывать – три метра вокруг света, мира, тепла…

Мы теперь за них всею жизнью встанем -

И одного лишь, для Счастья, наВечно прошу:

Как раньше знать:

Что мы с Тобою, а Ты – с нами…

Ничего в жизни важней не нахожу…

И если даже на смерть пойдём – зная

Что Ты с нами – вокруг и в нашей душе

Не сравнится жизнь на Земле никакая

С той, что Ты уготовил всем Верящим, Верным уже…

И хотя от людей не увидеть так часто

Ни мысли, ни чувства, ни рассудка, ни Счастья -

Я и без людей, без единого них – на поляне у чащи,

Обретаю Покой и Счастье, теперь, к Тебе МОЛЯСЬ лишь…

…И что бы не творилось на Земле -

Укрытая под листьями в этих ветвях -

Я опять обращаюсь к Тебе -

В Чьих Руках мне так смешно и страданье и страх…

?..

А что бы мы им теперь ответили?..

Что бы мы им сказали?..

Мы – те самые внуки и дети их,

За которых они воевали?..

…Что их жизнь ещё раз потерна -

Вместе с нашей, ради которой свою потеряли?..

Мы за эту жизнь ответственны втрое -

В смысле мирском – и в бесконечность: пред Богом, её нам создавшим…

И если не хочется вам, для не родившихся тех, ещё, становиться героем -

Разве можно – не стать для людей тех – уже за нас павших?..

Мы в тройне в ответе за наши жизни -

За те что есть… Что будут… И те что были -

Мы в ответе пред Богом за те, что мы на Земле сохранили,

И в сердцах – те, что ради нас положили.

Наши предки за жизнь не боясь стояли

Всей, до гигантской ими взрощенной силой…

А мы сложа руки послушно, смирно сидели

Потому что не знали…

И часто знать не хотели –

Что шли на нас, что уже здесь, и кого уже взяли.

А если б они – не желая, ни силы, ни время потратить –

Не став, совсем, сражаться, решили бы сразу сдаться –

Не заботясь о нас, кого б, тогда ещё до рождения отдали

На детство и жизнь… и рожденье, и смерть в оккупации?..

Тогда герои свою жизнь отдавали за ближнего

Тогда гремела война – искрящими всполохами, оглушающим громом -

Звенящим гулом, давящим в ушах – до ярого рвенья, немения в руках…

А теперь над замершим, в ожидании застывшим домом -

Давящим, сжавшим до онемения страхом…