Елена Андросович - Как снег влюбился в листопад… Сборник стихов

Не понять, не прочесть между строчек:
Существую, пока в меня верят.
Но сомненье опять кровоточит
И, как алчный вампир-тамагочи,
С упоеньем вопит что есть мочи:
«Накормите голодного зверя!»

Открываются ставни и очи.
Значит, утро, и, значит спасенье?
Прикоснется судьба многоточьем,
Но цейтнотов глухое презренье
Усмирит мое звонкое «очень!»
За рассветом приходит прозренье.

Разорви фотографии в клочья.
Новый образ рисуя мечтою,
Полюби меня сильной и прочной.
Наслаждайся портретом неточным —
Я не стану такой как ты хочешь,
Мне так тягостно быть не собою.

Виноваты черничные ночи.
Сухопутные наши пирОги
Рвутся в небо, но доступ залочен:
«Ну, зачем тебе? Ты так порочен!
Так реален, практичен и прочен —
Для тебя есть земные дороги».

Не слушай небес обещаний —
Так жить и смешнее, и проще.
Спеши, убегай что есть мочи,
От ветреных глупых прощаний,
От лета, где ночи короче,
От чувств без имен и названий.

Слезами прольется дождь знаний.
Гирляндой разорванной перлы
Из слов. А без них кто посмел бы
Поверить в комфортность скитаний?
Усталость стихов и гипербол —
Нет, ты не убит… только ранен.

А снег влюбился в листопад!
Пусть говорят, что невпопад,
Что нежеланный,
Снег так спешил, с небес летел —
Он так позвать листву хотел
На танец странный.

Но листопад, хоть и краснел,
Лишь с ветром танцевать умел.
Кружил игриво.
Снег ревновал: не в свой черед
Зачем-то вырвался вперед
Нетерпеливо.

И ветер снегу уступил.
Затих и сник: «Раз стал не мил,
Уйду из сада!»
Снег ликовал, но он не знал:
Без ветра не начнется бал
Для листопада.

Не взорвавшие стены устоев,
А уставшие от болтовни,
В одиночку у барных стоек
Снова прячем за дымом огни.
Вряд ли ветер твоих новостроек
Мой утерянный запах хранит.
А по замыслу нас было двое.
Мы считали, рождаясь другими,
Воплощения. Вот и седьмое.
Неужели и в этом чужими?
Если помнишь еще мое имя,
Помани меня, позови.

Отмолчусь за аккордами песен,
Надоевших словами любви.
Моей внутренней музыке тесно
От удушливых их «се ля ви».
Я семь жизней другому невеста.
Ты семь жизней другой подарил.
Подозрительно мелким и пресным
Стало море из слез и крови.
И я пью эту серость вместо
Черно-белых гарцующих полос…
Подари немоте моей голос! —
Разбуди его, оживи.

Чтобы золото рыжего света
Забросало коряги и пни.
Чтобы тропка дождливым сюжетом
Утомляла до боли ступни.
Чтобы больше не слушать советов,
Что нам делать, когда мы одни.
Если все-таки встретимся где-то,
Ты узнай меня, обними.
В чаще осени прячется лето —
Проведи меня в эти дни.

Первый снег
белизной обреченного
Восхищает,
манит своей свежестью.
Он лишь фон
в ожидании черного,
Негатив роковой неизбежности.

Ты не встретишь меня
в вечер ветреный.
Я сменила
маршруты привычные,
Пульс неровный —
на плавный и медленный,
Мысли дерзкие —
на обычные.

Всюду снег —
начат день с листа белого,
От сапог тает в грязь
эта гладь и тишь.
Я пройти без следов
не сумела. Но
Будет день,
новый снег,
и ты все простишь.

Быть всегда искренним можно,
Но сложно
И неудобно,
Глупо, смешно, неуместно.
Это табу для тех,
Кто всем своим видом пишет,
Как дышит, сдобно:
«Мы – не как вы,
Ведь мы из бетонного теста!»
Просто прелестно!

И нас уводят, вас тоже уводят,
Разводят
Километрами текста
В разные стороны.
Так чтоб и вам, и нам поровну.
А достается так мало в итоге,
Что хочется разреветься.
Бедное сердце!

От толкований глубоких,
Цейтнотом придуманных тестов
Вы или мы будто… тонем?
Нет, уплываем.
Все утекаем
Из этого нашего-вашего райского места
Реками слез, или слов, или просьб,
Или криков протеста.

Нам замолчать бы,
Сбежать бы из этого квеста,