Николай Глазков - Поэт ненаступившей эры. Избранное

Не две дороги светлого стекла,
Не две дороги и не две реки…
Здесь женщина любимая легла,
Раскинув ноги Волги и Оки.
Заопрокинув руки рукавов
И золото своих песчаных кос,
Она лежит на ложе берегов
И равнодушно смотрит на откос.

Кто знает, что она моя жена?
Я для неё не пожалею строф,
Хотя я не дарил ей кружева
Великолепно связанных мостов.
Она моя жена, а я поэт…
Сто тысяч раз изменит мне она, –
Ни ревности, ни ненависти нет:
Бери её, она моя жена!

Она тебя утопит ни за грош:
Есть у неё на это глубина,
Но если ты действительно хорош,
Возьми её – она моя жена.
Возьми её, одень её в гранит,
Труды и камни на неё затрать…
Она такая, что не устоит
И даст тебе всё то, что сможет дать!

Подальше убраться
Из мира огромности?
Подальше держаться
В тени или в скромности?..

Я слышал. Спасибо
За все поучения.
Лишь дохлая рыба
Плывёт по течению!

Я буду бороться
Со всем ненавистным мне
За счастье, за солнце,
За вечные истины!

За жизнь, за призванье,
За место, за званье!
Со всеми – и с вами,
Тупицы и бездари.

Бывают в нашей жизни величины
Сложней привычных степеней, корней:
Так женщина умнее, чем мужчина,
Ну а мужчина – женщины умней!

На столе много разной закуски, и хлеба,
Апельсинов, пирожных, конфет, и вина…
Если б мог я взлететь в тридевятое небо
И отправиться в прошлые времена,

Я б туда захватил этот стол новогодний,
Превосходно накрытый богатой едой.
Я б из многих годов выбрал самый голодный:
Из столетья двадцатого – сорок второй.

Я созвал бы друзей самых лучших и милых,
На себе испытавших тяжёлые дни;
Я продуктами этими всех угостил их,
Так что были бы мною довольны они!

В нашей власти, друзья, сдвинуть горы и скалы,
Только старому горю не сможем помочь…
Так за новое счастье подымем бокалы
В эту радостную новогоднюю ночь!

Мне бы спать и спать, но просыпаюсь:
Череда забот сильней зевот.
Зимнего рассвета белый парус
По утрам в поход меня зовёт.

Мне вставать не хочется с постели,
Мне бы спать и спать, но даль светла:
Ждут меня удачи и потери,
Ждут меня великие дела!

Не очень трудно обмануть
Жену, друзей, весь свет.
Обманный путь, что санный путь,
Оставит лёгкий след.

Его, наверно, заметёт
Пороша или быт –
И не заметит, не найдёт
Прохожий следопыт.

Обманщик свой продолжит путь,
Нисколько не скорбя.
Совсем нетрудно обмануть
И самого себя.

Прольётся над обманом дождь
Иль вешняя вода –
И сам вовеки не найдёшь
Забытого следа.

И сам начнёшь искать тот след,
Но в том-то и беда,
Поймёшь: чего-то в жизни нет,
Исчезло навсегда!

Людское коварство изведав,
Скажу, что не каждый – злодей,
Но люди не любят поэтов
И люди не любят людей.

Их дружба – тому подтвержденье
В течение многих веков:
Их дружба – друзей утвержденье
И ниспроверженье врагов.

Любовь – подтвержденье того же,
С чего ей вовек не свернуть:
Любимые только пригожи,
А все остальные – ничуть!

Изведав людское коварство,
Скажу, что не каждый – злодей,
Но люди, создав государство,
Не очень любили людей.

Любили своих неважнецки,
Своим у своих не везло,
Но били чужих молодецки,
Мечом воздавая за зло!

Изведав коварство людское,
Скажу, что не каждый – злодей,
Но сам я – от мира не скрою –
Любить не могу всех людей.

Опасней любви или злобы
Пустейшая их болтовня –
И сам я не требую, чтобы
Все люди любили меня!

Жить в бочке, безусловно, мудрено –
И в бочке проживал один мудрец.
Другой мудрец из бочки пил вино,
А для жилья облюбовал дворец.
Но я не знаю, кто из них мудрей?

Царь Соломон имел десятки жён,
Кант ни одной красотки не имел.
Царь Соломон умён. И Кант умён.
И хороши они для всех времён,
Но я не знаю, кто из них умней?

Один живёт в пустынной стороне,
Другой предпочитает шумный град.
Мне хочется побыть наедине
И видеть всех своих друзей подряд!..
Одно другое исключает пусть,
Но лучше что?! Ответить не берусь!

Был храм подвергнут разрушенью
И в середине, и с боков.
Являл он мерзость запустенья
И благолепие веков.
И хорошо, конечно, братцы,
Что не снесли его в тот год,
Когда не смели разобраться,
Красавец он или урод.

Явился реставратор добрый,
Трудился, не жалея сил,
И храму первозданный облик
Великодушно возвратил.
И храм вознёсся величаво,
И засияли купола,
И нам предстала в блеске славы
Краса, которая была!

Я поэт или клоун?
Я серьёзен иль нет?
Посмотреть если в корень,
Клоун – тоже поэт.

Он силён, и спокоен,
И серьёзно смышлён –
Потому он и клоун,
Потому и смешон.

Трудно в мире подлунном
Брать быка за рога.
Надо быть очень умным,
Чтоб сыграть дурака.

И, освоив страницы
Со счастливым концом,
Так легко притвориться
Дураку мудрецом!

За что мне нынче не лафа? –
Сам у себя спросил.
За все случайные слова,
Что я произносил.

За что болезнь ко мне пришла,
Меня лишила сил?
За все полезные дела,
Которых не свершил!

Вот так упадочно болей
Во цвете бурных лет.
А в отложении солей
Первопричины нет!

Шёл парусник по морю-океану,
Багдадский вымпел реял на ветру.
Спросил учёный дервиш капитана:
– Читал ли ты священного Корана
Одиннадцатую суру?

– Нет, не читал мудрёной этой книги,
Аллах не научил меня читать.
– Полжизни потерял ты, неуч дикий,
Не осознал Корана благодать!
Полжизни ты утратил сумасбродно! –
Вёл дервиш поучительную речь.
Тем временем корабль о риф подводный
Ударился – образовалась течь.

Беды неотвратимой не поправить,
Но вдалеке виднеется земля.
Спросил тогда водитель корабля
У дервиша: – Умеешь ли ты плавать?