Николай Жданов-Луценко - Добро с кулаками. Стихи

Бредёшь порой с пустою драгой:
Ни самородков, ни песка.
Воображенье жадным скрягой
Не дарит пищи ни куска.

Есть испытание богатством
И есть проверка нищетой.
Между презреньем и злорадством
Не занимайся суетой.

Ищи, где золото сокрыто,
Не отвлекаясь ни на миг.
Отвергни сытости корыто,
Будь в сострадании велик.

Я поздно понял миссию свою:
Найти её – единственную в мире.
И с ней создать счастливую семью
И космос внутренний раздвинуть шире.

Всё на поверку, вроде, в жизни есть:
Успех, преодолённые ошибки,
Богатство, незапятнанная честь…
Но не хватает лишь её улыбки.

Ты в двадцать, да порой и в тридцать лет
Не можешь угадать предназначенье.
Теряешь время, взявши ложный след
И за любовь принявши развлеченье.

Сегодня все нырнули в интернет —
Кибернетическую сваху века.
Лиц много. А той самой так и нет.
Как трудно отыскать там человека.

Не верю я в Ромео и Джульетт —
Ведь их удел – измены и разводы.
Чтобы понять, с кем будешь много лет,
Нужны исканий и раздумий годы.

Костёр почти угас. Едва дымятся угли
Когда-то пламенных, таких горячих слов…
А он не превратится в кучу пепла вдруг ли?
Прах прежних чувств, надежд, страданий, вещих снов…

Бог дал – Бог взял назад и жизнь, и искру Божью,
Когда живёшь не так и тлеешь не горя,
Когда стихи прикроешь ежедневной ложью,
И праздность ест глаза, как едкий дым, не зря.

Мне нужен ветер! Как мне нужен сильный ветер!
Чтобы раздуть костёр, сильней разжечь огонь в груди.
Чтоб приступы не грызли совесть каждый вечер,
Что больше никаких свершений впереди…
…Здесь ветра нет давно. Но он летит с Гудзона
Так неожиданно, как среди лета снег.
Пера случайным взмахом поднят Робинзона,
Где остров для стихов необитаем век.

Где «жёлтый дьявол» только вечно цифры крутит,
Где качество всегда количеству лакей,
Где больше рыбы ловит тот, кто воду мутит,
И есть на все проблемы лишь ответ «о’кэй».

Оттуда лёгкий бриз пришёл живого слова,
Что в старых углях поднял вдохновенья жар.
Смакую образ, перечитываю снова.
Стреляют искры букв во власти этих чар.

Дуй в нашу сторону – здесь ты сто крат нужнее,
Гони цунами и торнадо русских строк.
Ты будешь, Инна, в них и жёстче, и нежнее —
У нас всегда к себе поэт хороший строг.

Мне нужен ветер! Сильный ветер так мне нужен,
Чтоб жечь глаголом, как когда-то, вновь и вновь,
Чтоб встрепенулся мыслью я, тобой разбужен,
И через сердце пропустил к стихам любовь.

Как русская скрывается душа
В красивых линиях бразильской стати,
Ты, может, мне расскажешь, Ана, кстати,
Не в жизни – нет – а в виртуальном чате,
По капле выдавая не спеша.

Пока я жду рассказа, не дыша,
О том, как Рио полнится огнями,
И искра не проскочет ли меж нами,
Ты зимними кимаришь тихо днями,
А ночью мне не пишешь не шиша…

Я ломаного не дал бы гроша
За глупые свои переживанья —
Ведь ты им не давала основанья,
А шлёшь мне только знаки препинанья…
Но всё равно ты очень хороша!
Любовь – глоток из полного ковша,
Когда нигде ты непрекаян ныне,
Как странник, умирающий в пустыне,
Не господин надменный для рабыни,
А буква, звук и на ушах лапша.

Твои мне письма – словно анаша —
Сажают на иглу моё сознанье…
И тот, кому одежд чередованье
Важнее стихотворного признанья,
Нас не поймёт, на романтизм греша.

Но, коли русская в тебе была б душа,
Скажи мне честно хоть однажды, Ана,
Быть может, это буря для стакана,
И мне исчезнуть в облаке тумана,
Настойчивостью чувств не вороша?

P.S. Я б переплыл четыре океана,
Знай точно, что с тобою встречусь, Ана…

Я мир готов был повалить
К ногам твоим. И звёзды с неба.
С тобою вместе разделить
Последнюю краюху хлеба…

Я был готов растить детей
И вместе покорять вершины,
Быть среди тысячи смертей
Примером твоего Мужчины.

И каждый день дарить весну,
И розами украсить ложе…
Я вслушиваюсь в тишину —
Мечты на жизнь так не похожи.

Вернулась к бывшему – ну, что ж,
Твой выбор стёр с лица улыбки.
А воткнутый под сердце нож
Напомнил прежние ошибки.

Влюблённость краткою была.
Я благодарен тем сильнее,
Что ты так быстро предала —
Потом мне было бы больнее…

Я из тех, кто, присягу храня,
Не простит, что Союз был разрушен,
Как Олег, что был подло укушен
Той змеёй из глазницы коня.

Я не верю, что можно забыть,
Как мы все бескорыстно дружили,
Как мы вместе трудились и жили
И гордились едиными быть.

Так украли у нас и Москву —
Город, бывший отеческим домом,
Стал чужим и совсем незнакомым.
И склонил перед златом главу.

Только временным местным царькам
Не сдержать нашу тягу друг к другу:
Ведь история ходит по кругу,
А политики – лишь по рукам.

Мы становимся крепче в огне.
Я распад никогда не признаю
И в душе, как и многие, знаю:
Будем жить в возрождённой стране.

Что наша жизнь? Матрац.
Тюфяк безбожно полосатый.
Вот в светлой полосе ты супермен усатый…
Вдруг – бац!
И чёрт рукою волосатой
Тебя втянул в такой водоворот,
Что в безысходности разинув рот,
Судьбы пинки, удары ждёшь бессильно,
Подслеповатый, как на солнце крот,
И думаешь: «Беспомощный урод!
Как было всё в беспечности умильно.»

Попробуй – разгадай,
Кто друг, полезный кто работник,
А кто до денег только до твоих охотник…
Лишь дай —
Назад от кресла подлокотник
И то получишь вряд ли, ротозей.
Лишь стой оторопело и глазей,
Как чернота свои сгустила краски.
Везение, удачу сдай в музей.
И с лиц вчерашних преданных друзей
Листвой пожухлою слетели маски.

В долг не давай. Отказ
Минутной злобой отзовётся,
Забудется, всё на круг и своя вернётся…
Дашь – раз!..
Двойной потерей обернётся
Столь легкомысленная доброта:
И денег нет, и дружба уж не та —
Должник не встанет за тебя горою.
Он будет прятаться, менять места.
И щедрость, так же как и простота,
Похуже будет воровства порою.