Елена Асатурова - Анатомия подсознания

Так и бредем по миру: медленно, наугад,
сердце, мозги и смелость подрастеряв в пути.
Каждый из нас однажды сам создавал свой ад —
Домик безумной Элли снова в Канзас летит.

Всякий булыжник жёлтый, даже когда он сер.
Вымости им дорогу, что приведёт в тупик.
Снимешь очки, и вместо Гудвина – Люцифер,
в твой изумрудный город сталкер и проводник.

Время пришло желаньям сбыться любой ценой,
даже когда расплата холодом у виска.
Твой персональный демон будет всегда с тобой.
Сделай траву зелёной – время для пикника.

Не говори волхвам своих желаний,
пока не будешь в них уверен сам.
Одна песчинка придаёт весам
безудержную силу колебаний.

И перевесит то, чего не ждал,
забыв слова молитв, отринув веру.
Каренина любила офицера,
но утром опоздала на вокзал.

И стала жить. Мудрее, злее, старше.
Плетя судьбы невидимую нить,
однажды вышла маслица купить
и разлила его на Патриарших.

Что-то свербит под кожей.
Видимо, стрекоза
Спутала топкий берег с топью дырявых вен.
Крылья свои ломает, не замечая за
Тонким покровом кожи неудержимый тлен.

Что-то течёт по венам.
Красное, как вино.
Так же густеют капли, падая на асфальт.
Хочется просто верить, жить ожиданьем, но
Вслед за моей весною снова придёт февраль.

Кто-то стоит за дверью.
Может быть, феврали.
Белый готовят саван, холод вползает в щель.
Знаю, пора прощаться. Выкарабкаюсь ли
Как стрекоза на берег? Завтра уже апрель.

Так вот и жили. На масло мазали хлеб,
Пили из решета, ложкой черпали воду.
Мир согревали зимой, до угля истлев.
И запирали замки́, обретя свободу.

Утром ложились спать, прогуляв всю ночь.
Не осушали слёз, когда было больно.
Если звала любовь, уходили прочь,
А проигравшись в прах, были всем довольны.

Важно понять, для чего мы здесь и сейчас.
Тот, кто придумал это, забыл сценарий.
Пусть полетит всё к чертям! Устоит каркас,
И новый шанс с тобой нам судьба подарит.

И будем жить нелепо. Летать во сне,
Все теоремы мира собой оспорив,
Чтобы, открыв окно и сердца весне,
Снова попасть туда, где синеет море.

Уйти в себя, вдыхая через раз.
Закрыть глаза, чтобы не видеть света.
И сотворять молитву ли, намаз,
Когда душа как нищенка раздета.
Не слышать шума, ощущать покой,
Забыть страну, число и время года.
И гладить море, как щенка, рукой…
Моё богатство главное – свобода.

Кто-то стремится в рай, но сгорит в аду.
Кто-то грешит, но будет прощен Всевышним.
Мы набиваем в душах своих тату.
Он разглядит потом, что же стало лишним.

Мы вырастаем все из одних штанов.
Сказки одни нам в детстве читают мамы.
Но пожалеет кто-то из нас волков —
Выстрелы в их сердцах оставляют шрамы.

Ну а другой стреляет. И кровь течёт,
Белый пятнает снег и, конечно, совесть…
Время придёт, и каждый получит счёт.
Только об этом будет другая повесть.

Выйдешь из дома – с моря туман
Лёг покрывалом плотным.
Колокол в храме звонил (по нам?)
Так, что дрожали окна.

Чаек не слышно. Абрис луны
С ночи забыл дорогу.
У февраля так тревожны сны —
Смотрятся эпилогом.

Только на склонах зацвёл миндаль,
Клювы раскрыли почки.
Зиму с собой заберёт февраль,
Можно поставить точку.

Мы пережили ещё одну
И разучились плакать.
Можно проснуться и ждать весну,
Вылив чернила в слякоть.

Выжат день в стакан лимонным соком,
Оседает полночью на дно.
Хочется не думать о высоком,
Хочется напиться, чтоб в г**но.

Чтобы уронить лицо в тарелку,
Наплевав на свежий макияж.
Чтобы по столу скакали белки
И кричали: «Славный был купаж!»