Маша Халикова - Пути Поэта. Стихи, 2013

Когда сижу, согревшись, у окна,
Мне жаль людей – бегущих, чёрных, мокрых.
Нашёлся кто-нибудь, кто им помог, бы —
Жизнь больше не была бы так странна,

Просвет бы ощущался впереди.
Они в цепях зависимости; боли
Легко усугубимы алкоголем,
Завалом синтетической еды,

«Присосками системы». Был полёт,
Но птица умирает в тесной клети.
Мы были бы беспечными, как дети,
Когда бы не вкусили сочный плод.

А впрочем, мы способны выбирать,
Упасть ли с покаяньем на колени
Или же продолжать грехопаденье,
Губить себя. И тех, и этих – рать.

Добро сцепилось намертво со злом,
Исход у этой битвы вряд ли скорый.
Гроза с востока движется на город,
На вехах образованный узлом.

Писать! И пусть – отдать себя на суд.
Я верю в свет и счастье человека.
Я «чаю жизни будущего века»*.
Я знаю, что стихи меня спасут…

Ты и впрямь забываешь о сне и еде,
Обижаешь родных невниманьем,
Только б с жадностью в синее небо глядеть —
Ты так долго была как немая,

А теперь средь камней засочилась вода,
Различились случайные строки —
Встрепенулась душа и, опять молода,
Устремилась на голос далёкий.

Не в полёте ли сосредоточено всё:
Странный смысл, что так долго искала,
Наслаждение, саморазвитие? Сон —
Всё, что было; личина с оскалом.

Но сейчас – на глазах просветлело лицо,
В глубине проявляются Лики.
Осыпаясь цветочной и звёздной пыльцой,
Растворяться под небом великим,

Совершенно сливаться с Твореньем как дочь,
Как начальный церковный причастник,
Как свободная чистая птица точь-в-точь —
Разве может быть более счастье?

Но, конечно, порыв вдохновенья пройдёт,
Ты вернёшься в усталое тело
И потребуешь воду с лимоном и мёд,
Что недавно ещё не хотела.

Ты увидишь забытых тобою родных;
Ощущая себя виноватой,
Что-то доброе сделать решишься для них.
Побегут календарные даты.

Постепенно опять запылится стекло,
Потеряется смысл среди мелких
Всевозможных сует. Станет жить тяжело.
Но, покорные, крутятся белки —

Миру, кажется, нравится ими играть.
Сколько грустных людей между нами.
Пусть порою хоть эта простая тетрадь
Тронет золотом воспоминаний…

Что б ни послал Господь, я всё приму
За счастье поэтического дара.
Под миром – древом сломанным и старым —
Как распознать беззвучную струну?

Как различить тончайший аромат
Цветка среди элитного парфюма,
Который разливает склонный думать,
Что золотом и властью он богат?

Я вне сует и вне случайных снов.
Казалось бы, живи себе – любуйся.
Но как собрать рассыпанные бусы,
Разбросанные бисеринки слов,

Расположить и прочно увязать
Своей строкой, уверенной и ловкой?
Кто не идёт вперёд, за остановкой
Невольно возвращается назад —

Покоя нет. Усталая душа
Умом и телом связана с дорогой,
А сильным духом – прямо с вечным Богом.
И нужно жить, надеясь и дыша.

От испытаний, верно, не уйти —
Давай стремиться в самое горнило,
Чтоб не пересыхало, не горчило
На сердце от потребности пути.

Всё будет так, как дóлжно быть тому.
Мы прежде были с данным во вражде, но,
В служении увидев наслажденье,
Я всё с благословением приму…

Весна. В руках – Иван Шмелёв.
Снега желты, как талый сахар,
А в горле сухо из-за страха
Перед комком горчащих слов

Из не написанных ещё
Стихов, теснящихся на выход.
В вечернем доме тихо-тихо,
И время мерное течёт.

Когда прорвётся, наконец?
Но вдруг – в сухарнице, нечаен,
Румян и смазан крепким чаем,
Сидит нахохленный птенец.

Смешной, усыпанный мукой,
Сердечной радостью обласкан.
Блестят изюминные глазки —
Он угнездился на покой.

И в духовом шкафу уже
Пригрелись жаворонки стайкой.
Бродить с невысказанной тайной —
Невыносимо. Но свежей,

Сильней весна. Тиха пока,
Она назавтра брызнет солнцем,
Ударит в лёд, и разольётся
Освобожденная река.

Развеет ветер едкий дым.
Тетрадь наполнится – как площадь
Народом в праздник. Заполощут
Крыла под небом голубым.

Заслышу трели вольных птиц,
И станет жаль – совсем немножко —
Глядеть на высохшие крошки,
Клубки в корзинке, пару спиц.

Когда строку последних слов
Перо смахнёт в моей тетрадке,
Раскрою окна – воздух сладкий,
Трезвон и блеск колоколов.

Кипит весёлый самовар.
Смеюсь и щурюсь из-за света.
Но такова судьба поэта —
Платить страданием за дар…

В стихах едва ли воспою нас,
Но в мае вспомнится порой
Хмельная, ветреная юность:
Надежд весёлый пёстрый рой;

Глаза – как синь, без блеска стали;
Душе ещё неведом страх.
Мы мало ели, мало спали —
Зато кутили в пух и прах,

Зато к цветам под снегом талым
Тянулись сердцем – лес в них жив,
Зато тетради не хватало,
Чтоб уместить один порыв,

Зато влюблялись от избытка
Бурлящих чувств и свежих сил,
Зато хотелось просто быть и
Никто о большем не просил.

Счастливой жизни утром ранним
Стремились в путь, бросая нить,
Смотав клубок которой, память
Сумеет что-то сохранить.

У всех бывает это время:
Кто стал собой и кто не смог
И неосознанно стареет…
Не стоит, право, тратить строк,

Кривить морщин или оскала.
А смысл и цель (я вдруг пойму),
Которых юность не искала, —
Известны Богу одному…

В гулкой памяти – дальнее лето:
Мы в уютном кафе у реки,
Я обласкана и обогрета
Почитателем беглой строки.

Плавно переливается время.
Ты, конечно, умён и богат.
Нежный вкус шоколадного крема
И кофейный густой аромат.

В дымке грёз: стать мне ей дорогим бы, —
Смотришь томно, неспешно дыша.
Сладострастие – наша погибель.
Да не им укрепится душа.