Елена Кандалинская - Точка синхронности. Сборник стихов

Я грущу. Это так не ново.
Не в строку. Не оригинально.
Я накину мешок холщовый,
Ветки станут моей вуалью,
Я сложила на полку перья,
И метла запылилась, очень!
Я тихонечко скрипну дверью,
За которой я скроюсь в полночь.
Я пройдусь босиком по лесу,
Я туман над рекой рассею,
Под его колдовской завесой
Ключ лежит, что давно потерян.
Тем ключом отворив засовы,
Я в твои попаду объятья,
Тихим вальсом завоют совы
Под аккорды своих собратьев,
Лунный свет темноту развеет,
Ты забудешь откуда, кто ты,
Мягко свечи тела согреют,
Покрывая их позолотой.

Он сказал, я как солнце вешнее
И ночами так часто снюсь,
Что во мне красота нездешняя
И лицо украшает грусть,
Он спросил, из каких неведомых
И прекрасных пришла земель?
Я сказала – не знаю этого
И не помню своих корней.
Только сны сохранили, видимо,
Сад оливковый, старый дом,
Серым камнем дорожки выстланы,
Звезды светятся серебром,
Скалы с розовыми закатами,
Солнцем выжженная земля…
Он спросил: «Что ж античные статуи
Так напомнили мне тебя?»

В пересечении лесных дорог и судеб,
Качаясь в такт в болотистой глуши,
Поёт в ночи большой шаманский бубен.
О том, что было, есть и будет, прокричит,
Раскатистый, как гром небесных сфер,
Неумолимый, будто Провиденье,
В размах, в строку, и в рифму, и в размер,
Он призывает духов вдохновенья.
И древних ритмов слушается лес,
И отступают прочь враги и звери.
Вибрацией коснувшийся небес,
В потусторонний мир открывший двери.
В нём простота заснеженной тиши,
И в волнах бурный отклик океана,
Аккорды неизведанной души
В раздумья погружённого шамана.

Над городом солнце и лёгкий мороз,
Резвятся румяные дети,
На мраморе – веточки срезанных роз,
Играет снежинками ветер,

Тирады с трибун ветеранам. И флаг
Развевается. Город не сломлен,
В промёрзших могилах поверженный враг
Навеки надёжно схоронен.

Стоять на морозе совсем не легко,
Коленки промёрзли в колготках…
«Давай не стесняйся, достань бутерброд!
Мы знаем, что голод – не тётка!»

Я вмиг обернулась: «Да кто ж ты такой?»
Но площадь исчезла и звуки…
Стоят только серые тени толпой
И тянут костлявые руки.

Я в лица вгляделась, а в них теплота.
Как кадры из странных видений —
Вокруг лишь туман, лишь мороз, пустота.
Одна. И толпа привидений!

«Какая худая, замёрзла, поди, —
Сказала старушка в платочке, —
Ты, милая, лучше погрейся, иди,
Прошу, береги себя, дочка!»

И серые тени ко мне подошли,
«Постойте же, кто вы такие?»
«Мы – люди. Обычные люди Земли,
Но больше, увы, не живые.

И мы не для славы, не ради имён,
Не гимнов и лозунгов ради,
Мы ради будущих, лучших времён,
Погибшие здесь, в Ленинграде.»

Они говорили опять и опять,
Какие-то страшные фразы,
А я не смогла половины понять,
Войны не увидев ни разу.

И мне на прощание руки пожав,
Они растворились в тумане…
Я снова на площади. Лозунги. Флаг.
Пакет с бутербродом в кармане…

А счастье-то – бабушкин тёплый пирог
И мирное небо над домом!
Мне кто-то неведомый будто помог
На жизнь посмотреть по-иному.

Мне снился лунной ночью старый дом.
Просел паркет под взглядом тусклых окон.
Я, кажется, промокнув под дождём,
Укрылась в нём, стоявшем одиноко.

Вся мебель в тёмно-жёлтых лоскутках,
На окнах запылённые портьеры
И серая лепнина потолка
Лишь дополняла мрачность интерьера.

Был мрачен у хозяев даже чай
И фолиантов пыльные страницы,
Но лучик света, будто невзначай,
Скользнув в окно, позолотил их лица…

Меня тут осенило! И рывком
Вскочив и распахнув на окнах шторы,
Я свет впустила в этот дивный дом…
И красота старинного фарфора,

И кресел нежно-палевый окрас,
И блеск свечой натёртого паркета,
И благородной мебели каркас,
Обрисовал поток дневного света.

Дом оживал, с ним оживала я,
Улавливая мысли без подсказок,
И воскресали из небытия
Оттенки всех давно забытых красок!

Здесь чуда нет, скажу начистоту.
О вкусах бесполезны разговоры,
Но если хочешь видеть красоту,
Её не скроют никакие шоры.

Здесь дождь бежит по венам вместо крови,
И можно, не стесняясь, быть собой,
Здесь воздух вдохновением наполнен,
Здесь суета, дарящая покой.

Эклектика безумства и порядка,
Пересечение и симбиоз времён,
И кто здесь оказался, без остатка,
Безмерно в эти улицы влюблён.

Здесь каждое движенье не случайно,
Здесь древность обретает новизну,
И каждый двор – хранитель старой тайны,
И каждый дом у времени в плену.

Город очень красив.
Город неотразим.
И судьбой, и людьми этот город любим.
Город будто живой.
Он для каждого – свой.
Город точно звено между миром и мной.
Город счастья и бед,
Город чьих-то побед,
Для кого-то он – «город, которого нет»…
Но я вижу, что здесь
Он, конечно же, есть
И его красоту не измерить, не счесть,
Ненавидеть, любить,
Или боготворить…
Город больше не сможет тебя отпустить.

Как отличить, куда проложен путь,
Где не теряют дар в угоду фарсу,
И где не заставляют присягнуть
Чужому кошельку или коварству?

Как отделить, в смешении причин,
Призвание к эстетике от чванства,
В многообразии обложек и картин —
Искусство от простого графоманства?

Простить тот мир, в котором столько лжи
И где в толпе теряются таланты,
И где опустошают стеллажи,
Не отличив от стёкол бриллианты?

Принять тот мир, в котором столько бед,
Где режиссёром, на руку нечистым
Штампуются, как фантики конфет,
«Писатели», «поэты» и «артисты»?

Старинные стены с лепниной поблёклой,
Чарующий запах земли,
И солнце смотрело в витражные стёкла,
И яблони буйно цвели.

Звенит тишина ароматного сада,
И птицы затихли вдали.
Я слишком наивна, мне много ли надо?
Жужжат деловито шмели…