Вячеслав Киктенко - АЛФАВИТ. Часть третья. Р – Я

Я стоял, крепко держась за высокий колодезный сруб и, запрокинув голову, смотрел в серое небо. Было страшно и тревожно. Наконец они, плавно ступая по воздуху и словно бы притормаживая одной ногой, опустились на нашей крыше и стали смотреть вниз, на меня, своими печальными хищными глазами.

О, это были скорее орлы или кондоры непомерной величины, только я почему-то знал – это журавли. Но что они хотят? Зачем они прилетели, такие? Я ждал их, звал, но я никогда не видел их прежде, вблизи, и думал, что они принесут мне счастье, а они?

Теперь я только стоял и ждал чего-то… как и они, наверное… но чего?

Не дождались тогда ничего эти птицы,

Улетели, тревожного неба невольники,

Улетели, пропали…

Мне снится и снится:

Чёрные треугольники.

1.

Соленого камня кривые отроги

Полипом въедаются в пыльную степь,

Змеятся, троятся, не знают дороги,

А помнят – земля им опора и крепь.

Расти только вниз, забирая суставом

Направо, налево суставом, вовнутрь

Суставом, и щупом, и сердцем, и станом,

Всей памятью, вспомнить, нагнуться, вернуть!

Над ним отгудевшее солнце сгорает,

Под ним воют русла в утробном огне,

Он медленно роет, и не умирает,

До кратера музыки, там, в глубине.

2.

Здесь небо и степь различимы немногим,

Днём – ветром солёным раздутый очаг,

А небо полуночью – тысяченогим

Толчёный степным табуном солончак.

И если кручёные, топотом грузным

Столбы растанцуют округу, тогда

Здесь всё перемешано с воем и хрустом,

И солнце, и соль, и песок, и звезда!

Но если с небес – корнем выдранным – взрывы,

И пенье, и свист, и рыданье коней,

То недра не стуком, не топотом живы,

А пеньем, сияющим в горле камней.

3.

С одной стоpоны загpемят по двум стpунам,

На pусском споют еле слышно с дpугой.

Здесь звук заплутал по баpханам, буpунам

И в камне увяз pудобойной киpкой.

Как бы на pастяжке – вовнутpь, в сеpдцевину,

О, камня поющего тpеснувший pот!

Гоpе – половину, моpям – половину,

И – сеpдца pазpыв, на хpебте pазвоpот.

Вбиpая по капельке песни пpостpантсва,

Окpепнуть, смиpяясь, навеpное, но

Теpпение, камень, огонь, постоянство —

Всё это дано.

4.

Молчит, но до срока. Песок – но по горло.

В глазу и у ящерки смертная скорбь.

Вздохнёт, а звездою дыхание спёрло,

И прячет за пазухой каменный горб.

А в камне такое – не скажешь словами,

Вся ненависть века, вся крепость веков.

Барханы сухими махнут головами

И прячут глаза в малахаи песков.

И зреет под камнем такое, как пламень,

Который лишь музыкой степь обдаёт,

И степь до утра – остывающий камень.

И – снова рассвет жарким камнем встаёт.

И чем дальше к истокам я плыл, рассекая теченье,

Тем ясней предо мной проступали ступени земли,

И на каждой ступени стояли Борьба и Смиренье,

И над каждой ступенью Начала сияли и жгли.

Кон за коном сменялись урод, триумфатор, агрессор,

Под крикливым безбожьем стоял молчаливый расчёт,

Под верховным владыкой ютилась секира и кесарь,

Под языческим идолом горбился нечет и чёт.

А за ними уже, за твердыней глухих пантеонов,

Что-то рухнуло вдруг, точно рыхлый, бесформенный свет.

Как в бреду, отшатнувшись от бельм, от кишенья ионов,

– Что там было? – Я крикнул. И голос мне был, и ответ:

«Ты сам, ты сам искал начало,

Но ты и не воображал,

Что это слово означало

То, от чего ты сам бежал.

Ты бросил небу обвиненья,

И ты же проклял сатану,