Элина Смагина - Поэзия 4-х стен

В моей ладони остывает чай.
В моих глазах остались угли.
В моих ушах звенит трамвай.
В моих плечах застряли пули
Прикосновений.
В моих мечтах была другая.
В моё окно смотрел другой.
И я была вообще-то не такая,
И голос в трубке был не твой.
Неизвестный.
В моих часах пять новых цифр.
В моей руке зажаты мысли.
На пуговицах я читаю шифр.
Там чередуются события и числа.
Из строк и черт.

Идёт снег. Ветер стучится в окно.
Кто-то ушёл и не сказал ничего.
Кто-то просил оставить его одного.
Кто-то любил, но не говорил ничего.
Кто-то сидел и смотрел в окно.
Кто-то хотел посмотреть кино.
Кто-то не знал, как сказать: «Люблю».
Кто-то писал: «Я всегда тебя жду».
Кто-то не смог сказать прости.
Кто-то стоял на краю пропасти.
Кто-то хотел посмотреть вперёд.
Кто-то понял, что время не ждёт.
Кто-то не мог дорогу найти.
А кто-то уже в конце пути.

Слабости разные, спорить не буду,
У каждого столько их, что и забуду,
Поэтому больше ни слова о них.
Я начинаю первый свой стих.
О чём – неизвестно, кому – непонятно.
А знаете, в песне есть строчки, что надо.
На случаи жизни, на любые моменты,
Упрёки, уроки и комплименты.
Выберешь песню, и легче становится,
Она для тебя – почти что любовница.
Меня, интересно, можно сравнить
С тем, кто способен за песню испить
Чашу за чашей, вино за вином…
Я не любитель такого, и в том,
Что постучалась в опухшие окна,
Виновата погода. Крючок висит сбоку,
На него бы повесить неснятые ленты,
А потом запечатать в конверты
И оставить у ног уходящего вздоха.
Нет, мне не грустно, мне плохо.

Я не принимаю ответ нет.
И не играю в слова.
И не говорю свет,
Когда вокруг темнота.

Я не защищаю чужих
И никого не учу.
Всегда стараясь найти
Только то, что ищу.

Я молчу, и звуков нет.
Есть только город, лунный свет.
Есть только город и огни,
И мы по-прежнему одни.
И ничего не надо мне,
Я зависаю в тишине.
Ты рядом. Мир затих.
Наш микрокосмос на двоих.
Мерцают за окном огни.
В руке тепло твоей руки.
Нас разделяют лишь ремни.
Но все неважно. Мы одни.
Теперь мы навсегда вдвоём.
И город, погружённый в сон.

Воздух был пропитан нежностью,
Небо отливало вечностью,
Звёзды сыпались крупинками,
Сны впечатались картинками.
Беспокойство улетало с ветром,
Карма наполнялась светом,
Все мечты приобретали форму,
Чувства превышали норму.
В памяти освобождалось место,
Воспоминаниям вдруг стало тесно,
Жизнь вокруг вдруг стала ярче,
И в груди вдруг стало жарче.

Подъёмы, ступени,
Взбираясь всё выше,
Находишь и веришь:
Находишь, что ищешь.

И все поднимаются.
Думают, к счастью.
А кто-то спускается
И почему-то несчастлив.

Сейчас я нарисую последние две строчечки,
А после вдруг сотру я, останутся лишь точечки…
Не допишу. Пусть парятся и думают всё заново —
Меня ведь не касается, я просто очень занята.
Копательство, искательство – себя саму ищу я,
Простое разбирательство, никак не отпущу,
Ведь поиск – дело тонкое, учтём все аргументы.
И бьют по перепонкам чужие инструменты.
Чужая музыка врывается и нарушает поиск.
И снова чаша наполняется – терпенье на исходе.

Достаю я мозаику старую,
Чтобы сложить её заново.
А на кусочках – разбитые
Солнышко и облачка
И лица, давно не забытые,
Не забыла их, не смогла.
И вся картинка меняется:
Краска на ней изменяется,
Природа тускнеет,
А лица такие же.
Кто разумеет,
Когда их увижу я?!
Я их храню по частям,
Сохраняю,
Как от чужих челюстей
Охраняю.
В старой коробочке,
И ленточка вьётся.
Это сердечко
Моё так бьётся.
Кровь, словно слёзки, на
Мозаику накапают.
Жаль только, каплями
Лица заляпают.

Тёмное небо висит надо мной,
А я плыву по воде.
И небо кивает мне головой,
А я киваю в ответ.
Вода утихает, уносит с собой,
Куда-то к родным берегам,
Но я не могу, я останусь с тобой.
Небо, я тебя не отдам.

Видишь, а я всё плыву,
Не отпуская руки.
Кажется, что иногда я тону,
Но меня успевают спасти.
Кто-то со мной и тащит меня
По тёплой глади воды.
Это мой друг, он спасает меня,
А я не могу, прости.

Он держит меня мёртвой хваткой своей
И тащит, боясь отпустить.
Я чувствую, что все силы морей
Не смогут меня отбить.
И вижу я: небо висит надо мной,
И качает в руках вода.
Я, улыбаясь, шепчу: «Постой,
Вот небо, его не отдам».

И скоро я чувствую берег ногой.
Песок, набираясь, молчит.
Он мог рассказать, что со мной
Есть человек, он кричит.
Кричит, но не слышно крика его —
Всё заглушает водой.
Я чувствую руку, не чувствуя ног, —
Она остаётся пустой.

Её стараюсь найти, чтобы вновь ощутить,
Что кто-то есть рядом живой.
Хотелось остаться и с небом дружить,
Чтобы ты вернулся домой.
А теперь я смотрю – стекленеют глаза,
И ты шепчешь, как по слогам:
«Я не могу, я останусь с тобой.
Небо, я тебя не отдам».

Сейчас я возьму краски
И нарисую красивую сказку.
Сейчас возьму кисти
И нарисую чужое убийство.
А потом возьму нож острый
И соскоблю, что рисовала поздно.
А потом нарисую сначала,
Чтобы помнила другая, чтоб знала,
Что не есть на земле всё good,
Что хорошие книжки лгут.
Я сама напишу книгу,
Из которой всё будет видно —
Пусть не мои сомнения,
Но одиночество поколения.

Поверить нетрудно, увидев впервые.
Оружия нет, но есть пуля навылет.
Отверстия нет, но есть гильза в песке.
Кровь не течёт, она свернулась в тоске.
Не было боли, и не было ревности.
Не было друга, и не было ненависти.
Было лишь поле и кубометры небес.
Только вот в силе был недовес.
Не было драки средь пшеницы и ржи.
Патроны, как слёзы, обойма из лжи.
Тысячи зёрен не слышали выстрела.
Мельница крыльями машет неистово.
Из моря колосьев – предрассветные краски.
Не было зрителей, не сброшены маски.
Пейзаж не нарушен рукой человека.
Блаженство мечтать даёт библиотека.

Никого не встречая, обидеть,
Стараться не слушать, не видеть.
Стараться вообще не дышать,
Просто гнать от себя всех, гнать.
Говорить, всех ненавидеть.
И искоса на всех смотреть,
В руках держать или вертеть.
Чужие стоны, просьб не слышать.
И если хочешь, не терпеть,
Ни от кого зависеть.