Людмила Руйе - Душа поэта

А ты, танцовщица-красавица,
Ждёшь всё принца на белом коне,
Что над бедной девушкой сжалится,
Возьмёт замуж и даст все «papiers»?

Ваши глаза кричат мне при встрече:
– Мы такие ж, как ты! Помоги!
В горле ком и теряю дар речи,
Лучше б спину мне жгли батоги!

Католический храм и «Агора»,
«Ресторан от сердца», «Красный крест»,
Грустные взгляды из-за забора,
Здесь народ без документов ест.

В жизни вам не везёт слишком долго,
Подождите, вот книгу издам,
Дом построю на улице Волга,
Под фойе вам, бездомным, отдам.

Тик-так, тик-так тикает Биг-Бен,
Пришло время уходить из детства.
Знает только мальчик Питер Пэн,
Как детьми нам оставаться средство.

Если в зеркалах задор исчез,
Грустные глядят оттуда лица,
В зазеркальную Страну чудес
Отведёт нас девочка Алиса.

Жизни нашей дни мчат всё быстрей,
И о прошлом всяк уже жалеет.
Только капитан Джек Воробей
Время вспять повернуть сумеет.

В Букингемском изящном дворце,
В голубом туманном Альбионе
Можно нам увидеть на крыльце
Даму благородную в короне.

Раз на свете королева есть,
То и сказки значит существуют,
Их персонажи, конечно, здесь
На балах вечерами танцуют.

Вымышленный и реальный мир
Так тесно тут переплетаются,
Что Байрон, Диккенс, Скотт и Шекспир
Среди прохожих нам встречаются.

Одухотворённость в лицах их
Рассмотреть хотим повнимательней,
И вот уже и у нас самих
Улыбки сияют мечтателей.

Как называется та страна,
Где обитают герои сказок?
Вам не составит ответ труда
После моих несложных подсказок.

Отвечайте ж скорей на вопрос,
Не бывало проще задания.
Страна наших мечтаний и грёз,
Конечно – Великобритания.

У Русалочки голос отняли,
Боль в ногах ещё можно терпеть,
Человеческий облик придали,
Только песен ей больше не петь.

Рассказать о любви невозможно,
Отдал принц предпочтенье другой,
Боль в ногах ей терпеть ещё можно,
Но не стать уж самою собой.

Вот и русские мы, эмигранты,
Как русалочки, молча глядим,
И не выразить здесь нам таланты,
Не сказать, что любить вас хотим.

Юмор фольклорный вам непонятен,
Остроумием здесь не блеснуть.
На чужом языке так невнятен
Шуток смысл, что теряется суть.

Проявляете к нам вы терпимость.
Ну, а мы из страны, где в любви
Силы черпают, сердце чтоб билось,
Созидать и творить чтоб могли.

Чтоб раскрылась душа перед вами
И с собою в ладу могли жить,
Нужно только, чтобы позволяли
От всего сердца нам вас любить.

Спрашивал африканец-сосед,
Из какой страны я буду родом.
И воскликнул, услышав ответ:
– Восхищаюсь я вашим народом!

Удивилась: «Вот так поворот!
У людей наших скромный достаток,
Как и в Африке, много забот,
А от стран других сколько нападок.

Что же здесь может вызвать восторг?»
– То, что стране самой влиятельной
Не боитесь вставать поперёк,
Мешая миссии карательной.

Знаток в политике небольшой,
Но знаю, что нет такого права –
Того, кто руководит страной,
Унижать пред миром, как Саддама.

От стыда сгораю до сих пор,
Как увидел по телевизору
Причинённый предсмертный позор
Страны всенародному лидеру.

Я не знаю, виноват Саддам,
Чем другие – меньше или больше,
Но тот жалкий имидж, что был дан,
Я смотреть не мог секунды дольше.

Кто бы ни находился тогда
В тёмном подвале на его месте,
Не смогу уважать никогда
Тех, кто унижает ради мести.

Безмерное уваженье стране,
Что противостоит этой силе,
Не даёт развязаться войне,
Гарантирует мир во всём мире.

В детстве увальнем был, не резвился,
Избегал он всех детских утех.
Круг домашний его стыдился,
Смуглым был, непохожим на всех.

А в лицее вдруг стал он вертлявым,
Мог вскочить на стол одним прыжком,
Среди друзей прослыл забавным малым,
Они прозвали его Сверчком.

Темперамент арапский горячий
С русским бесшабашным озорством
В жизни стали для него удачей,
В карман не лез за красным словцом.

К тридцати решил остепениться,
Положенья в обществе достичь,
Нужно было для того жениться,
Радость жизни семейной постичь.

Отказала в руке Оленина.
Гончарова согласье дала,
Но любила, ждала и верила
Екатерина Лопухина.

Спела Таня «Что во поле пыльно»,
Когда в Яр перед свадьбой забрёл.
Тут вдруг он разрыдался так сильно,
Что, не вымолвив слова, ушёл.

От резких жениха движений
Полетели на пол алтаря
Крест, кольцо и даже Евангелий,
А потом погасла и свеча.

Так как был он очень суеверный,
В том несчастье сумел разглядеть,
Был уверен, что знак этот скверный
Предвещал его скорую смерть.

Словно случилось преображенье –
Из хорошенькой юной жены
Превратилась, как будто явленье,
Став прекрасной дамой, Натали.

Возвышенная одухотворённость
Засияла на строгом лице,
И кружила головы влюблённость,
На балах мужчинам во дворце.

И понесла страстей лихорадка
Всех в стремительный водоворот
Туда, где в поступках порядка
И здравый смысл никто не найдёт.

Он любил её не как музу,
Она стала для него семьёй,
Если мать в нём видела обузу,
То с женой мог быть самим собой.

И смотреть было невыносимо,
Как кто-то дерзкий и молодой,
Чья расцветает лишь только сила,
Ходит тенью за его женой.

Его пугала теперь в ней живость,
А при встрече с бароном конфуз,
Мнение в свете уже сложилось,
Что добьётся своего француз.

Когда взгляд любимой женщины
Выражает другому восторг,
Рвётся надвое сердце от трещины,
И уходит земля из-под ног.

Ему было теперь очень страшно,
Что разрушиться может семья,
Защитить её рвался отважно,
Ни врагов не щадя, ни себя.

Душевной не мог простить обиды,
Слишком рана была глубока,
В будущем не видел перспективы,
Не наказан был смутьян пока.