Вячеслав Евдокимов - Лес Великий

В ней спокойствие, услада
И усилиям простор,
Чистой Дружбы сласть—отрада,
Шаг в Грядущее твёрд, скор.

Долгожители в Почёте,
Поросль силится вся в рост!
Все в Труде, а не в Зевоте,
Для улыбок ввек не пост.

Все живут одной семьёю,
Величая род свой, вид, —
Не подобен он Изгою,
Как и все, – лишь знаменит.

В лучшем Завтра он уверен,
Как хорош текущий день!
Каждый верен общей вере,
Потому растёт! Не пень…

Все Листочки, все – резные,
Как прекрасен их Парад!
Чувства светлые, святые,
В Дружбе милой все подряд.

Коли радость, – лучезарна!
А печаль, – то всех гнетёт…
В росте все всегда ударно,
Корнем вверх Лес не растёт.

Кто застынет вдруг в наклоне,
Вмиг подставят все плечо,
Тот не будет с горя в стоне,
А стройнее лишь ещё.

Зависть, склоки, затененье —
Их в помине вечно нет.
Чванство, дёготь самомненья
Не ведут свой грязный след…

Шелест чист и мелодичен,
Навевает душам блажь…
Мир Счастливый стал привычен:
«Он и каждого, и наш!

И не надо нам иного,
Бурный люб нам всем покой,
Каждый миг в Лесу всё ново,
Заскорузлость‒то на кой?»

Потому авторитетно
Лес глядится с всех сторон.
А Стихия, будто Этна,
Всё ярится и урон

Нанести ему желает,
С корнем вырвать, растереть
В прах его в зловещем лае,
Потому и злости плеть!

Да, знать, силы на пределе:
«Можно так и хилой стать…
За меня пусть будет в деле
Отщепенцев подлых рать.

На моём все содержанье,
Все подкуплены чины,
Честь и Совесть в них в изгнанье,
Ярость, гнусность Сатаны;

Льют своё мне лебезенье,
Всё подачки ждут, скуля,
Не по мне чуть – вмиг сверженье!
И другой уж у руля».

Не родного все уж рода
И не племени давно:
Хорошо ль живёт, Свобода
Есть ему ль – им всё равно;

Бог один – Обогащенье
Да услада для утроб
И Стихии ввек служенье,
Всё и вся загнать чтоб в гроб.

Потому и лгут все нагло,
Да чудовищно подряд,
Превративши род свой в тягло,
Жизнь создав ему, что ад…

Обложили Лес зловоньем
Истеричной лжи клоак,
Чем нелепей, тем в притоне
Их грядёт им лучше смак.

Обряжают в форму хаки
Членов рода, гонят в бой!
За Свободу, мол. Но враки:
Кто не люб им, тем – убой,

Разрушенье жизни прежней
И богатств их всех захват,
Тем кичатся всё помпезней,
Мир ввергают в сущий ад.

Все бегут от этой жути,
Лишь бы скрыться где‒нибудь,
Тонут там в отвратной мути,
Их судьба – и здесь тонуть…

Ненасытная верхушка,
Захватившая всю власть,
В их добре, аж сверх макушки,
Грабежей, разбоя страсть

Не уймёт никак, взъяряся,
Причиняя миру боль,
Сверхсвирепого закваса
И Вершителя взяв роль.

Что роды? Они безвольны,
Ропщут, ясно, тихо хоть…
Мясо пушечное, войны —
Их судьбы отвратной плоть,

Все в её они загоне,
С страха сбившися в углу,
И от боли в вечном стоне,
Будто кто вонзил иглу.

«Демократией» зовётся —
Подминанье под себя,
Блага прут, мол, для народца,
Ну, уж очень полюбя…

Вмиг двойная тяжесть гнёта,
В землю втискивает род:
Властно шкуру драть охота,
Пришлым тоже это мёд.

Не вздохнуть, не разогнуться —
Так прижал страшенно гнёт,
Жизнь и смотрится всех куце,
Ждёт в могилу всех исход…

Как пресечь всех возмущенье,
Бурь протестов (упаси!)?
Метод верен: разобщенье
На земле, на небеси,

Взвить престиж одной из наций,
Все другие оплевать!
И соседи уж не братцы,
И родная мать – не мать…

Заявить: она Агрессор,
Пожирает, мол, детей.
Кто изрёк то, тот Профессор
Наиправдишных идей,

Дать за то ему награду!
(Благо, есть карманный фонд!).
Восхваленьям нету сладу.
Он с того надменен, горд!

И живёт себе Стихия,
Нажирая телеса…
В рот смотреть вокруг лихие
Есть Рабы: «Ах, чудеса!

Жизнь и быт её – пример нам».
Валят к ней ей зад лизать,
Ей служить во всём примерно…
Но с‒под носа Благодать

Улепётывает что‒то,
В брюхе пусто, пуст кошель…
Как она, им жить охота!
Села вот мечта на мель…

Ест Стихия бананасы,
Мясо Райских чудных птиц,
Банки злата полны, кассы —
То грабёж других Столиц.

Вот и мыслят поживиться
Да за счёт кого‒нибудь:
Изуверские вмиг лица,
Барабаном сразу – грудь!

И, как роботы, в атаку
По персту Стихии прут,
Вовлекая мир весь в драку,
Благ иметь с того чтоб пуд!

И безвинные вкруг жертвы,
И потоками их кровь…
Да всегда сверх всякой сметы,
Возжелают – прут все вновь,

Но в другом уж направленье:
Пуда мало, центнер дай!
Вот и будет наслажденье,
Вот и будет жизни рай!

А когда придёт делёжка,
У Стихии фокус есть:
Вроде, в рот им – с снедью ложка…
Пусто в ней, глядь: знайте честь!

«Я извечный алчной банды
Был и есть всегда Главарь!
Что со мной вы, будьте рады,
Но добычи весь мой ларь!

Ведь даю я вам защиту,
Обещаю уйму благ,
В ход по вам пускаю биту,
Не по мне коль да не так

Вы вдруг тявкните однажды,
Мне во вред и невпопад.
Ложь, разбой – ваш долг – и кражи,
Прибыль мне давать подряд.

От служенья мне не деться
Вам, презренным, никуда.
В жизни вашей я как сердце:
С ним живёте вы всегда.

Выжму я из вас все соки,
Свой справляя интерес:
Надо пышный и высокий
Вон порушить вольный Лес!

Обзавёлся он Гордыней,
Силу роста заимел,
Не сдаётся мне поныне,
Предо мной нахально смел!»

Служит слабым в том примером,
В них вселяя дух и честь,
Мир не губит Волком серым,
Дружбы спайка, совесть есть

В нём издревле, не хирея,
Потому в расцвете сил,
Жизнь с днём каждым в нём милее,
Потому, отец как, мил.

Видят‒грезят Одиночки
Не один подряд уж год,
Что и к ним придут денёчки,
Будет Счастья где восход,

Что не будут в страхе гнуться
Пред Стихией никогда
В безысходном виде, куце,
Что покинет их беда,

Гордо вскинутся, свободно,
Сбросив вон злодейский гнёт,
С Лесом жизнь их будет сходна,
В благе каждый заживёт!

Добровольно и с подъёмом
Под идеи встанут сень,
Будет Лес Великий домом
Им, где каждый, нет, не пень,