Саша Савич - Чё там по стихам

Путешествуя между клетками,
Проникая в нейтроны сквозь атомы,
Мы становимся незаметными,
Мы становимся плотоядными.

Тишина наступает с возрастом.
Ниспадает на нас безразличием.
Пока смерть под ногами ползает,
Наслаждаясь своим величием.

Сегодня мне казалось,
что я умер и разбился о стекло и холод звёзд твоих!
Величием бездонных улиц и пустотой безрадостных и уязвленных дней,
я разрезал пространство на полу единицы атомов..
Период полураспада прост – его не вычислить отныне!
Возьми, прошу меня, как холст и нарисуй на мне пустыню,
с размахом Рубенса или безумством Сальвадора.
Если так нужно, буду голым завтра на улице для смеха и улюлюканье толпы..
Но только не переходи на «Вы»,
не делай мерзости с завидным постоянством.
Что значит мертвое пространство?
Пространство, где ты с резкостью совы
не хочешь слышать шум ночного города.
Сегодня мне казалось,
что я разбился о стекло и холод звёзд твоих.
Прости.

Я слышал в далёкой гавани,
В стране, где живут японцы.
Люди мечами плавными
Стригут восходящее солнце.

Там у ног неразлучной сакуры,
Что зовёт золотые тучи,
Две красавицы горько плакали,
Снег стирали слезою жгучей.

Нежный стан, и одежда странная
У девиц, и глаза печальные.
Веют ветры на них ураганные
И кидают цветы прощальные.

Там в далёкой, далёкой гавани,
В стране, где живут японцы.
Люди мечами плавными
Стригут восходящее солнце.

Путешествуй сквозь страны
Своих впечатлений.
Жизнь – океаны,
Библия в первом прочтении.

Безликие грани,
Единство победы.
Вечность – Италия,
Бьющая сапогом деда.

Путешествуй сквозь нервы
Путем ощущений.
Жизнь – океаны,
Библия в первом прочтении..

Привыкли мы не замечать
чужих стараний вопреки.
Глаза загадочно блестят,
и получаются стихи.

Холодный воздух от окна
сползает медленно на пол.
Мы разрушаем города
простым движением толстых штор.

Картограф больше ни к чему.
И не покажет полиграф,
как сердце бьётся в такт всему,
что воплощает наш анклав.

И ниспадает тишина,
как тают искры от светил.
В дома врывается весна —
естественный лидокаин.

И вновь немеет кожа рук.
И наша сказка так проста!
Ты слышишь мастихина звук?
Любовь врастает в ткань холста.

Словно в баночке с мотыльками —
искусственно созданный ветер.
А они так красиво порхают!
так спокойно купаются в свете!

Грациозно, без всякого звука,
как триоли в нотной тетрадке.
Солнце в банку заходит без стука —
мотыльки засыпают в кроватке.

Мотыльки улыбаются нежно,
шевелят постоянно усами,
и катаются вместе неспешно,
как соперники на татами.

Танцуют вдвоем и точка.
Наслаждаясь судьбой контакта.
В стихах не хватает строчек!
В руках не хватает такта..

Словно в баночке с мотыльками..
Так спокойно и грациозно.
Я хочу раздевать глазами,
тебя всю.
И укутывать в звёзды.

Вьюга тихонько дремлет,
спрятавшись у камелька.
Треплет за щеку Землю
Божеская рука.

Город спокойный внемлет
тихим речам моим:
то деревья возьмет и разденет,
то снега превращает в сыр.

Холодно и уютно.
Греемся у костра
в позах из Камасутры
не успеем дойти до ста,

как вернется в сакральную память
столетий, ушедших боль.
Измеряем себя словами.
Измеряем других – пустотой.

Вечность уткнулась мордой
в ботинок и тихо скулит.
Снег под ногами твердый,
похожий на метеорит.

Ветрено, мало света.
Мановение моей руки —
и любовь превращает планету
в разрушительные стихи!

Вьюга тихонько дремлет,
разрезая на части лед.
Кто умеет ценить – оценит.
Кто способен понять – поймет.

Монохром,
черно-белый цвет.
Пустота в соль-диез миноре.

Ветер злится
и бьет рассвет,
как детей старшеклассник в школе.

Хроматически смотрим вниз,
изучая тональные боли.

В каждом звуке пустой драматизм —
пустота в соль-диез миноре.

И немного импрессионизм:
на арене сам Клод Дебюсси.

Мы стремительно падаем вниз,
нас вернуться уже не проси!

В каждом шорохе стон кулис.
Зал смеется, гулит, тараторит.

В каждом звуке пустой драматизм —
пустота в соль-диез миноре..

Не трогай мои святыни!
Я тебя рассеку мечом
Так, что тело твое остынет!
Буду страшным твоим палачом!

Не смей прикасаться даже,
К тому, что я так берегу.
Я твой труп изваляю в саже
И затем положу на дыбу!

Не трогай мои святыни!
Пошел к черту и руки прочь!
Я твою уничтожу фамилию
И развею весь прах в эту ночь.

Теплая осень спокойно
и ласково так молчит.
Тянет кислой яблочной вонью,
сердце чаще в груди стучит.

Все так ладно становится,
если
сквозь дырявые листья закат,
распуская огромные клешни,
нас сминает, как мармелад.

И не важно, как все раскрутит
и что дальше нас ждёт в пути,
если наши красивые будни
станут яркими, как конфетти.

Если облако из тумана
не закроет нас пеленой.
Мне недавно приснилась мама
молчаливой и молодой.

Этот мир состоит из ресниц,
туалетной бумаги и женщин.
У мужчин лишь остатки лиц
с бизнес-дрессингом вперемешку.

Этот мир состоит из гробниц.
Из людей-экспонатов в музее..
и плеядами верениц
они тянутся к своей цели.

Этот мир состоит из убийц,
игроков в социальные сети.
Из не знающих Аустерлиц,
из забывших сражения эти.

Этот мир состоит из ресниц,
из чулок и губной помады.
У мужчин лишь остатки лиц
и тупые, бездумные взгляды!

Хочу найти себя на дне кофейной чашки,
В горячей жиже, в горьком ноу-хау.
В прозрачном облаке из беспринципной ласки
С холодным кубиком из сахарного жала.