Vysheslav Filevsky - Пятая стихия

О, Дýше* Святый, кто меня насыщает
Во храме Лузии. Я в нём сам не свой.
Там, бренное тело покинув, летаю
В раю наяву, возвращаясь домой.

Небесная Родина, что с ней сравнится? —
Покой, торжество Справедливости, мир…
Телесная жизнь бытием только мнится.
А в церкви я распространён во всю ширь

Вселенной и даже за край мирозданья.
Един с сущим, Вышним, с бесплотной средой…
Закрытая церковь была наказаньем? —
Я жил, как бедняк, изнурённый нуждой,

Что ходит потерянный с дланью простёртой.
Но нет утешенья: скупы богачи…
О, храм, нищету мою Духом лечи,
Чтоб быть в испытаньях молитвенно-твёрдым.

Пропитавшись храмом – духом сущим в нём,
Можно жить, для виду миру подчиняясь.
В сердце Дух Святой. Я им благословлён.
Духом церкви, как живой водой, питаюсь.

Дух не лжёт, любовный пламень молча льёт,
Пóлымень в духовном сердце разжигая…
В камне иль во тле моей душа живёт?
Ей какой милее храм? – она не знает.

Думаю, не каменный – середь святых:
Ей естественнее там, чем в теле бренном.
О, душа, я выстрою в сознанье дом для них —
Для Жезуса и Марии храм нетленный.

В нём причастьем будет бытие само,
Каждый миг существования священен.
Счастлив: мне любить по-ангельски дано,
В огненных мольбах почуяв вкус нетленья.

Силы нет от церкви душу отлучить.
Даже Небу, чую, это невозможно:
Дух церковный в сердце. Он животворит.
Холод и безлюбье перед ним ничтожны.

Огнь любви мешает церковь и меня.
Мы единая стихия – храм предвечный…
Это ересь, так рассудит всякий встречный.
Только жизнь в пол ы мени любви – судьба моя.

Сердечный хлад на стрёме срама,
Любви прещает*: «Не пущу!» —
Глумясь над чувством балаганно.
Но я на хамство не ропщу.

Коль вменено, Любовь воспримут.
А нет – так нет, мне всё равно.
Огонь Любви – моя твердыня.
Сознанье им озарено.

Пылает будущее яро.
Земли не вижу, только рай.
Над мной страстей не властны чары.
Во всю Вселенную пылай,

Мой стих любовно-животворный.
Пусть хлад людской и хват на стрём,
Земля, завидуй неге горней:
Как «бог», в любви раскрепощён.

Застынь, коль смерть тебе любезна.
Моя же пламенна стезя.
Не грязь безлюбья – Небеса,
И х дух сияет в моей песне.

Веры – нет: есть причастность духа к счастью,
Есть ощущение божественной зари,
Есть знанье – пóлымень космический в груди,
В котором бытие, как рай, прекрасно,

Объято ярым невещественным огнём,
Творцом в духовном сердце разожжённом.
В нём вспыхнув, стал иным, чем был рождённым —
Зарёю возрожденья мира обновлён.

Себя утратив, ангелоподобно
Сияю над Землёй, молящейся Деньгам.
Над Богом сим смеюсь: я вижу его срам,
Испепелю его в огне любовном…