Ярослава Казакова - Отклик. Стихи

Тумана непроглядная рутина
И ватная, пугающая тишь,
И ты, обнявшись с ясенем картинно,
Под окнами заплаканный стоишь.

А город, что давно слезам не верит,
Сам депрессивным сумраком объят,
И ты сидишь безумцем в мокром сквере,
Ругаем всеми и нещадно клят.

За что ты нас простывшей скукой мучишь,
Декабрь, в тоске погрязший и слезах?
Всем ясно, что уже не станешь лучше,
Но всё ж поройся в древних сундуках.

Отыщется, возможно, в них лекарство
От слёз, дождём струящихся опять,
И ключ от ослепляющего царства,
Дарящего морозов благодать.

Соскучилась душа по снежной глади,
Сверкающим кристаллам изо льда.
Устал от слёз, и все уже устали
От хмари, не ведущей никуда.

Под сводами бора, как в храме,
Разносятся гулкие звуки,
И купол небесный над нами
Ласкают сосновые руки.

Пьянит ароматная хвоя…
Смолы благородные ноты…
Здесь царство тепла и покоя,
Где время дарует длинноты.

Шуршанье песка под ногами,
Уводит в далёкое детство,
С которым желанно свиданье,
Но только случается редко.

Играет симфонию ветер
На струнах резвящихся веток.
Тот наигрыш сказочно светел
И слышался до человека.

Под сводами бора, как в храме,
Нет места рутине и скуке;
Поют в унисон с облаками
Цвета, ароматы и звуки.

Живя на хрупкой, тонкой грани,
Из полусна сплетая были,
Блуждая в буднях, как в тумане,
Под песни мёртвые ковыля,

Мы на осколках льда ночного
Танцуем свой извечный танец,
Не видя способа иного,
Придать существованью глянец.

Летя сквозь Космоса пространства,
Дыша, любя, мечты лелея,
Светила ощущая братство,
Порой глаза поднять не смеем.

Мы принимаем за знаменья
Скопленья льда и звёздной пыли,
И нет причудливей уменья,
Чем слышать мёртвый стон ковыля.

Глядит сурово, строго, властно
Неумолимый Хронос в вечность,
И утекает понапрасну
Секунд летучая беспечность.

Не видя в пропасти опасность,
Не ощущая смысла в сути,
Мы погибаем ежечасно,
Томясь в бессмысленности мути,

Но возрождаемся сверхновой,
Любимых отражая взглядом,
И умиранья гаснет скорость,
И мы опять с богами рядом.

Познать пытаясь бесконечность
И наплевав на идентичность,
Проявит в сотый раз беспечность
Моя неправильная личность.

Она имеет много целей,
Но ей неведомо упорство;
Нет сердца, кажется, нежнее,
Но жаль, что безнадёжно чёрство.

Моя неправильная личность
Повисла в дымке безвременья,
Опережая динамичность,
Преодолев рекорд терпенья.

Она глупела, начитавшись
Томов мудрейших в мире книжек;
Умнела, пламенно влюблявшись
В глаза искристые мальчишек.

За жизнь неправильно смурную
Просить прощения не стану.
Грустя в плену дорог, смакую
Сомнений и ошибок манну.

Угостившись стаканом тумана,
Что окутал весь город неспящий,
Позабуду на время о ранах,
Беспрестанно и больно зудящих.

Вместе с деревом, домом, скамейкой
Растворяюсь в заплаканном сквере.
Свет фонарный искрящейся змейкой.
Лишь его обещаниям верю.

Ночь составит компанию снова
За стаканом тумана от скуки.
Под её неприкаянным кровом
Отдыхают и чувства, и руки,

И становится всё очевидней,
Суета бесполезных метаний,
И как будто слегка безобидней
Груз болезненных, тягостных знаний.

Бред горячечных воспоминаний
Остужается моросью тихой;
Отступают тенёта страданий
И рутина, заевшая лихо.

Незнакомое, странное завтра
Подступает легко и неслышно.
Каждый сам и читатель, и автор,
Бытия сочиняющий книжку.

Красная помада,
Розовая пудра,
Облаков армада,
Золотое утро.

Из-за занавески
Лучик Солнца робко;
Озарится резко
Комнаты коробка.

Ждут весны заветной
Облака и птицы;
Дымкою рассветной
Сон о счастье снится.

Разразится небо
Снегопадом ярым.
Ни любви, ни хлеба
Не даётся даром.

Даром лишь рассвета
Девственная святость,
Поцелуи ветра
И движенья радость.

Рунами по небу
Розовая пудра.
Здравствуй, новый ребус!..
Ласковое утро…

Иней прихватит стыло
Смелый изгиб бровей.
Что же ты здесь забыла,
Гордая дочь степей?

Плачет холодный вечер
Изморозью во мгле,
И появились дети
Здесь, на чужой земле.

Дома простор бесснежный
Или заснежен чуть.
Здесь в тесноте кромешной
Многоэтажек жуть

Стиснет твой взор, привыкший
Травную ширь ласкать.
Дома пониже крыши,
Дома сестрёнки, мать.

Ты здесь одна навеки
Вмёрзла в панельный ад.
Сутками человеки
Над головой сидят.

Чтобы прожить хоть как-то
Сгинул в делах супруг,
Лжёшь ты своим ребятам,
Мол, красота вокруг.

Нет её здесь в помине
В царстве панельных скал,
И обретёт унынье
Тот, кто успех искал.

Дома степей раздолье
И голоса родни,
И без тебя застолье
Вновь соберут они.

Вспомнят тебя ребёнком,
Поговорят о том,
Как на чужой сторонке
Счастливы вы вдвоём.

Ты, ведь, расскажешь только
Лишь о хорошем чуть,
А о плохом нисколько,
Люди не верят в грусть

Здесь, у Москвы под боком.
Здесь же всегда светло!..
Снова слезами око
Что-то заволокло.

Снова рыдает ветер,
Бьётся в тоске опять.
Незачем правду детям,
Да и любимым знать.

Веришь, что детям будет
Легче прожить, чем нам.
Верят наивно люди
В счастье, что где-то там.

Вечер сгорает тихо
И переходит в ночь.
Счастье бывает лихо,
Ветра степного дочь.

Иллюзий сети
и страха пропасть…
На сердце сажей
сомнений копоть,

В оковах мысли,
слова и руки.
Тяжёлой цепью
повисли муки.

Когда в стараньях
не видишь толка,
Внутри стальная
сидит иголка.

Когда есть дело
без результата,
Душа под прессом
чугунным смята.

Опять тоскою
исходит вечер.
На стол дурную
он карту мечет.