Влад Чараев - Дорога в собственный Ад. «Они убили Кенни…»

Всё добивало не хуже героина,

И ты ты, Я как белка в колесе, по кругу,

Успешно ждёшь выхода на гильотину.

Спокойствие

Заварил крепкий черный чай,

Взял в руки заостренный карандаш,

Послушал старые мотивы,

О том, я что мир уже не наш.

Соната прошлого втянула в забытье,

Густым туманом стали имена.

Так странно заболели раны,

Как будто бы прошла война.

Вчерашний шторм не давал покоя,

Ожоги памяти, вороном в ночи.

Так резко, выходя из комы,

В реальность потерял последние ключи.

Глаза закрыты, я но пред миром явным,

Гребёт очередной канонады гул.

«Цена спокойствия-безвинных смерть?»

И это малое, толпы подавляющие шум.

Собаки

Приятно разгребать толпы зомби,

Как говорил, вы умерли давно.

Вы так сопротивлялись четно,

И на мораль вам всё равно.

Теперь сидите как собаки,

В ожидании очередной прививки,

Но вместо ветеринара, патологоанатом-

А он не допустит для вас ошибки.

И вот вы скулите, молите,

И боги ваши вам глухи.

Что ожидаете во тьме увидеть,

Когда так сбились со своего пути?

Киллер

Дыхание хватило только на рывок,

Последний выстрел, кровь и тишина-

Романтика, да брось пустые ожидания,

К тебе пришла домой война.

Все боги глумятся над людьми,

В разрывах канонад бездушных тел,

Где город золотой, где Эльдорадо,

К нему ты всю жизнь летел?

Разбросав пустые обещания,

Убив последнего из богов.

Успел собрать последние от жизни,

И снова убивать готов.

Скажи мне сколько на счету,

Тобою так не задуманных напрасно?

У меня миллионы-я политик, лидер,

Не стоит впадать тебе так в краску.

Должник

Ты задолжал довольно много,

Моей семье, я друзьям и лично мне.

Не удивляйся, я когда предателя, как ты,

Публично будут сжигать в огне.

Что говорил за своих друзей,

Они же в курсе твоих всех мыслей?

Наверное, я Я ошибся в этот раз —

За подобное, я тебя бы сожрали крысы.

Как чётко ты ты пизданул своей бляди,

Её Я кстати, я трахал сутки напролёт.

И за это время, я все твои движения,

Известно стали чуть ли не наперёд.

Ты был порядочным-но для себя,

Тебя старались поддерживать, оберегать.

На верность друзей поставил наравне-

С тем, я что думает о тебе то блядь.

Вверх

Соленый воздух, чаек крик,

Бриз утренний и томительный рассвет.

Сто слов, забытые на миг события,

Так меняет всё назад, на пару лет.

Из ада сделал дом родной,

Став лишь свидетелем других,

И в миг, бес удивлении, сожалений,

Заметив, что совсем утих.

Где тот порыв, беспокойство,

Дающие сил немного для рывка?

И с чайками, последнее желание,

Подняться вверх под облака.

Такими как вы

Озноб-единственный мой спутник,

Открыты окна в безлюдной квартире.

Гостей не жду, из меню-

Всё то, это не пускают в эфире.

Шатаясь, пополз облеванный сортир,

Чуть спотыкаясь мусор на полу-

Вот так как не жил ни один кумир,

Так ненавидя, я проклиная свою судьбу.

Раз в день, я как по расписанию,

Быть антигероем, как награду суждено,

Что я потомком тут оставил?

Наверное, я лишь это всё дерьмо.

А вы так ждали оправдания?

Вы ждали слез и череду мольбы?

Я вырос из вашей лжеморали,

И я не стал таким как вы.

Взрыв

Мне так приятно убивать,

Но взрывы-истинное искусство,

Взрывчаткой можно наполнять,

Всё то что ранее было пусто.

Огонь обличающий былое,

Так соблазнительно может обволочь,

Завистники, враги бегут как прежде,

Когда он он пробирается к ним в ночь.

Ошметки тел, он поедает,

Всех недовольных взрывом унеся.

Что их спасёт теперь-загадка,

Когда по глупости потревожили тебя.

Не исключаю страх и злобу,

По теми, кто играет взрывом.

Искусно, я мастерски играя,

Толпой, моралью и этой силой.

Наркотик

«Сидите дома, я на улице опасно» —

Вот лозунг для контроля над рабами.

Всё что достигали поколения,

Разрушили, я принимая что вам дали.

Под страхом, подобные животным,

Стремясь платить за рабство добровольно.

И радуясь, что не за вами,

Приходят повелители той боли.

Пустые войны, поощреный терроризм.

Вирус без жалостный для мам.

Не рады вы теперь, не в силах

Головы поднять и ложь убрать из глаз.

В заоблачной стране

В заоблачной стране, невзрачной,

Слепому виделась надежда,

Глухой, всё так же по утрам,

По звукам различал одежду.

Глупец законы издавал,

Твердил на демонстрации немой.

Безумец в рядах первый,

Диагноз ставил за едой.

В заоблачной стране, невзрачной,

Где каждый из нормальности забыт,

Как прежде, не замечая время,

Течёт, струится, жизнь кипит.

Способным быть

Не смог на долго у стоять,

Не смог усидеть на месте.

Привыкший из мертвых выживать,

И быть с собою, я спустя лет двести.

Быть тем, я кого не позовут,

Быть клоуном и шарлатаном.

Скрывать разочарование в гримассах,

И хвастать пустым карманом.

Шутом, незваным гостем,

Быть тем, кого пытаются прогнать.

Наперегонки с одним лишь ветром,

Способным быть и время обогнать.

Обои, окурок, таксофон

Смотри, как ночью продырявили небо,

Смотри, ненасытны ветра.

С закатом, прощается гигантский шар,

С рассветом, поднимется, как всегда.

Что мы оставили, пустые банки,

Забыли, выкинули органайзеры, блокнот.

Одежда, не испорченной стариной винил,

Пустые мысли, слова наоборот.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.