Артем Саприн - Мне имя – ветер… Все то, что внутри

Белыми перьями снег за плечами лежит,
Крылья раскрыты… Чего же ты ждёшь?
Улетай!
В дымке тумана город устало дрожит,
Кружится в вальсе метели… До встречи!
Прощай!

Помни, что серые мысли уводят в тоску,
В горло бутылки, в бессмысленный внутренний плен,
Только не бойся – ведь ты же готова к броску.
Вырвемся вместе из этих загаженных стен.

Прямо до неба, потом поверни на восток,
Может быть, утро наступит, а может, и нет…
Странно: лишь выросли крылья – не чувствую ног.
Кажется, я так живу уже тысячу лет…

Я догоню, как увижу, что ты добралась.
Но что мы увидим, когда переступим за край?
Солнце и море? Планеты? А вдруг ту же грязь?
Знаешь… Пожалуй, останусь… До встречи!
Прощай!

Держась испуганно за руки,
Ступаем неверной ногой.
Спешим, как воздушные шарики,
Уплыть в небосвод голубой.

Я знаю, ты помнишь о прошлом,
Как-будто все было вчера.
Неважно, что прошлое – пошло,
Зато для других на «ура».

Все в мире перезаложено:
Весь шарик, чье имя – Земля.
Навзрыд вырывается: «Боже мой!…».
Кто крикнул-то: ты, или я?

Держась испуганно за руки,
Ступая неверной ногой,
Бредем по земле, ну а шарики
Ушли в небосвод голубой…

Ещё не слышно птиц с окраин,
Ещё тепла твоя постель,
В которой спал один хозяин,
Но были тысячи гостей.

Ещё горят следы объятий,
Ещё томит порочный круг…
И были бы, наверное, кстати
Прикосновенья нежных рук.

Очередная ночь в кошмарах,
Очередной душевный срыв.
И нервы – как струна гитары,
И совесть мучит, как нарыв:

Что уже слышно птиц с окраин,
Но жаром пышет вся постель,
В которой мирно спит хозяин,
Так непохожий на гостей…

На краю я стою:
«Я люблю! Я люблю…».
Не сгорая, горю.
Я в аду – ты в раю.
Бесконечный сентябрь,
и просвета не жди.
Как удар от тебя:
«Уходи! Уходи…».
Недопетая трель,
недопитый портвейн —
в голове карусель:
«Я не с ней! Я не с ней…».
Раскидала судьба:
Ты в раю – я в аду.
Только знай, что тебя
я найду…
Я найду!

Оскалюсь…
А стоит ли?
Сердце уже не пылает —
камень…
Возьми, если нужен.
Бери, но
придется нести.
А можешь оставить
среди миллионов других,
для галочки в списке
побед…

Семь бед
напророчат гадалки,
но самая страшная —
выть…
Отчаянна ярость —
как жалок в загоне
зверь, когда его взгляд
угасает без воли!…
А после готов умереть
на руках палачей,
и руки лизать им
за крохи.
Свобода…

А стоит ли?

Я думал, что выход один,
а выхода нет.
Привет!
Внутри черно-белых картин
я вижу твой цвет —
фиолет.
Ах, как же хотелось
взлететь!
Хотелось кричать:
«Проснись!»
Но сразу схватила рука
И бросила
вниз…

Спасибо за воздух
горстями
под крылья.
Спасибо, что пахла
ночными
цветами.
За то, что
давала возможность
быть сильным,
за синее небо
с твоими
глазами.
И за бесконечность
ночных
разговоров,
за счастье,
что где-то внутри
клокотало.
За то, что
не тратили время
на споры —
его и без них,
как всегда,
было мало.

Спасибо за то,
что дышал
этим ветром.
Спасибо за то,
что во сне
приходила.
За то, что
мгновение
не был я смертным.

Спасибо за то,
что так нежно
убила…

Смотри!
Сколько вокруг
огня!

А у меня —
ничего. Внутри
пустота и холод:
абсолютный ноль —
минус двести
семьдесят три.

Жжет…

А что она? —
Сама себе лжет
каждый день,
и искренне верит,
что это —
не в счет.

Время не лечит…

Так что же, придется
взвалить этот камень
на плечи
и дальше идти
никуда,
зубы сцепив
покрепче?

Нет, вырвусь!

Или сорвусь,
за два шага
до самой
последней черты —
ну и пусть…
Но кто же,
если не ты,
будет рядом?
А значит – спасусь!

Смотри!
Сколько вокруг
огня!

А у меня
ничего внутри,
кроме тебя…

Полетали – и хватит:
Полетов больше не будет.
С размаху об землю —
Посадку, люди!

Каким было небо? —
Седьмым. И оттуда, казалось,
Земля была ближе —
Свода касалась.

Помечтали – и ладно:
Сказка должна закончиться.
С матом выдаст пальто
Гардеробщица-склочница.

Полетали – и хватит:
Второго шанса не будет.
С размаху на землю —

Из ангелов… в люди…

Боже, как же прицельно
ты бьешь
словами по мне!
Да так, что я,
изначально цельный,
осколками рвусь
к глубине.
Разбит на части,
на половины
других половин.
Застрял, как рыба
в зубах железных
коварных мин.

Боже, как невыносимо
сдавило
спазмами грудь!
Тепла в глазах
не хватит на зиму —
придется до марта
уснуть.
Но с первым солнцем
обратно в стаю,
и встану в строй.
И ты мне скажешь:
«Я возвращаюсь,
хороший мой…»

Выдохнул
с хрипом,
глаза открыл
и заново в жизнь
зубами вцепился.

Наверное, влюбился…

И яростна радость —
воздух. Какой
чистый воздух!
Дышать! Дышать
полной грудью,
пока
никто не успел
помешать.

Кружить
в пьяном вальсе весны,
упиваясь любовью
и болью любви.
А может,
все это – лишь сны?

Мне хватит и хлеба
с солью,
когда рядом ты.

Есть то, что нельзя забыть,
Есть то, что нельзя прощать.
Предавший не может любить,
Солгавший – солжет опять.

В спину вонзают нож —
К сердцу летят слова.
В землю втоптали – что ж,
Время пришло вставать.

Время, чтоб быть собой,
Прошлое – дань чужим.
Стал изнутри пустой —
Стану снаружи злым.

У неба хочу испросить
Сил, если сможет дать —
Забыть, что нельзя забыть,
Простить, что нельзя прощать.