Вячеслав Евдокимов - Братья

И оборона крепла силой,
Чтоб сокрушительный отпор
Врагам всем дать, спасти чтоб милый
Свой Край, родной его простор,

Чтоб неба высь вновь дым пожарищ
Голубизны не скрыл вовек,
Чтоб не стонал Край, злобой жален,
Слезу не стряхивал чтоб с век.

От всех внезапных нападений
Край обнесли махиной стен,
Таких не знал мир укреплений,
Разор не страшен с ними, плен.

Грозны бойницы уймы башен,
В них наготове жала стрел,
Любой с того ввек враг не страшен,
Коль вдруг напасть бы захотел.

И все от мала до велика
Прошли военный нужный сбор,
Подвластны всем лук, меч и пика,
Свободу‐мать, родной простор

Как защитить, знал каждый чётко,
В момент вставал в учебный строй,
Где монолитная походка
Несла уверенный настрой.

И честь воздали всем погибшим,
Им обелиски возвели:
– Спасли нас всех, Свободой дышим,
Хозяйство всё не на мели.

Конечно, трудностей немало,
Ведь экономики разгром,
Не всем всего ещё хватало,
Но шли невзгодам напролом

С великой верой в Счастье днями,
Вот в чём‐то можно потерпеть,
Всего добиться лишь трудами,
С того и будут блага впредь.

Встречали радостно, едино
Очередной в труде успех,
С того и планов вновь лавина,
И радость искренняя всех.

…А Зап зализывал всё раны,
Лечил ожоги, синяки…
Но были планы беспрестанны
Захватов, даже велики,

Бесился он за пораженье
И за успехи Края тож,
А потому являл стремленье
Всадить всё ж Краю в сердце нож.

Но Псам, презренным всем воякам,
Теперь совсем не доверял,
Ведь труса видел он во всяком,
Успех разбоя с ними мал,

Ведь оборона стала Края
Теперь на славной высоте,
Вновь станет бойня Псов такая,
Что в бегства будут маете.

И вот стратегия другая,
Как погубить Край, родилась:
Власть там такая, мол, сякая,
Вся диктатурна, не Карась,

А всех съедающая Щука,
А потому там нет свобод,
И жизнь отвратна всем и мука,
Да, да, там Власть, что живоглот.

– Я раструблю о том по свету,
Пусть он поверит в эту ложь
И призовёт вон Край к ответу,
Глас лжи на воина похож.

И чем она нелепей будет,
Звуча навязчиво всегда,
Тем мир в презренья будет гуде,
Поверя, Край – всему беда.

И станет Край с того затыркан
И будет признан всех врагом,
Тем в Края строе будет дырка,
И пнёт его всяк сапогом.

Вот и не станет ореола
Что в нём прекрасно, милый быт,
Что жизнь там высшего помола,
Богат там каждый, счастлив, сыт.

И будет всеми он отвержен,
Наложен санкций будет пуд,
Контакты с ним всех будут реже,
Потом и вовсе пропадут.

На мель и сядет вон торговля,
То экономике конец,
И покосится Края кровля,
Спадёт вон с Власти вмиг венец,

Знать, оборона станет хилой,
Я разовью в момент всю прыть,
Чтоб обессиленного силой
Уж беспощадно захватить.

А заодно свой Стан в рекламе,
Я покажу, как он хорош!
А Край погряз, мол, напрочь в хламе,
Вот мир кольнёт его, что Ёж.

Свобода в Стане, мол, богатство
И демократии цветок,
И все едят одни лишь яства,
Ведь жизни уровень высок.

Край отрыгнут с того всем миром,
Объединившись, нападут,
И буду в этом я кумиром
И злобой, яростью сверхкрут!

Как хорошо, что Псы в обойме
Моих коварных, подлых дел,
В их не пассивности и коме,
Ведь кость мою Пёс каждый ел.

За это их и отработка,
Все на цепи моей навек,
Держу я каждого за глотку,
Их на разбой бросаю в бег,

В моей все по уши упряжке,
Что прикажу, то и творят,
Дела бы ни были как тяжки,
Мой в стороне взирает взгляд:

Зачем себя бросать в опасность
И жизнь угрозе подвергать,
Коль за меня впадут Псы в страстность?
Ведь то лопушеская рать.

А будет вся моей добыча,
За счёт их буду я богат,
Им в морду кукиш властно тыча,
Ведь я презренным ввек не брат.

Но надо Краю сжать всё ж горло,
А в том мне люб любой приём,
Лишь б суть его мне благ припёрла,
Что в сверхизбытке есть при нём.

Пусть будет в Крае голод смертный,
Я дождь над ним вон уберу,
Я в этом деле не инертный,
В него вружусь на всём пару!

Я тучи в небе все стреножу
И плыть с дождём в Край ввек не дам,
Сожжёт жара земли всю кожу
И всё, на ней что будет там.

Наступит голод – радость Смерти,
Что будет вкруг всего падёж,
А это рабства сразу клети,
Знать, буду в счастье я хорош.

* * *
И стал арканить Тучи нервно
И палкой прочь от Края гнать,
И петь от радости напевно…
Над Краем Туч не стало, глядь,

И Солнце уж на сковородке
Всё жарит вкруг, печёт подряд,
Дела его ведь в этом чётки:
Сковорода – земной то ад,

Нет никому воды глоточка,
От жажды сникло всё вокруг,
И выжить стала заморочка,
О как избавиться от мук?

Так продолжительное время,
Земля горела, дым столбом,
И жизни гибнет напрочь семя…
Но оказался Вос столпом,

Призвал к Земле всем обратиться,
И к ней проникнуть с просьбой вглубь,
Она ведь вод в веках Царица:
– Спаси нас всех и приголубь,

Твои законные мы дети,
Избавь от пекла, жажды нас,
С тобой нам радостно на свете,
Не дай, чтоб род наш весь угас.

И мать откликнулась‐Землица,
Полили воды из глубин,
И всё и вся спешат напиться,
От чахлых вон бежа годин.

И всё вокруг зазеленело,
Высокий давши урожай,
Воспрял дух каждого и тело,
Пришёл к всем жизни милый май,

И каждый начал вновь трудиться,
Возвысить гору чтобы благ,
И всё поёт, сияют лица,
И каждый в жизни вновь мастак.

Зап видит: зло безрезультатно…
Край выжил, напрочь не зачах.
Взъярился он с того стократно,
Огонь сверкнул в его очах:

– Тогда он канет в наводненье,
Его что скроет с головой, —
Моя задача в том, стремленье, —
От нетерпенья сам не свой…

Согнал пинками, палкой Тучи,
Над Краем сгрудивши в загон,
За горло их схватив могуче,
От боли тех раздался стон,

Так разревелись все надрывно,
Из глаз поток что хлынул слёз…
Какая ужаса картина,
Какая ярость грозных Гроз!

Они шли строем барабанно,
Пуская молний злобу стрел!
Потоки лили беспрестанно…
И Край с того вдруг стал несмел,