Вячеслав Евдокимов - Братья

Освободив народы мира
От всех фашистских страшных зол,
Освободителя‐кумира
Посадит мир к себе за стол,

Воздавши почести и славу
И героизмом восхитясь,
Признав великим ввек по праву:
– Да, он от смерти спас всех нас!

За что признательны вовеки,
То в поколеньях будет жить,
Купить обратное копейки
У нас не смогут, взвивши прыть,

Советы жизнь нам дали, счастье,
Ввек не забыть их жертв, при том,
Они нас вырвали из пасти
Фашистской, щерил что притон.

Советы – братья нам родные,
Во всём товарищи всегда,
Пути развития иные,
Чем строй их? Нет! И никогда!

А потому лишь с ним мы в братстве
Начнём отныне жизнь свою,
Свободны, радостны, в богатстве,
Не от прогресса на краю.

И стелен путь солдат цветами,
Улыбок солнцем освещён!
Все в феерической вкруг гамме:
Солдат Советов сверхсилён!

Всласть поцелуи всех, объятья!
Всех слёзы радости текут…
Ведь жизни стало конопатье,
Не стало рабства страшных пут.

И кто‐то Фёдора всё тискал,
Как остальных вокруг солдат,
Какая радость быть с ним близко,
Прекрасный был всех душ парад!

Но надо в логово фашизма
Последний сделать бы бросок!
Да вдруг судьба пошла капризно,
И вечно в том её порок…

Был враг в агонии смертельной,
Клочка земли не отдавал
Без боя, битвы карусельной,
Ответно дыбясь, будто вал!

Пройти чрез это предстояло,
Трудней атаки боя нет,
В ней погибает нас немало,
Она не милый ведь балет.

Везде опорные всё точки,
Ловушки, минные поля…
А надо взять без проволочки,
Вражину с ног вон поваля!

Как все, и Фёдор был в атаке,
К врагу он мчался напрямик,
В азарте бывши этой драки!
Да вдруг издал прискорбный крик!..

Боль тело яро поразила!
Разрыва гром вон оглушил…
Сознанью стало вдруг постыло,
Стоять не стало сразу сил,

И рухнул он, как был подкошен,
И разлилась кровь ало вкруг…
И вида не было ввек горше,
Хоть он не чувствовал уж мук…

Лежал, уткнувшись, неподвижно,
Не приходя совсем в себя…
Лишь взрыв гордился тем престижно,
Свой дух в сём действе возлюбя.

Лишь темнота и нет вкруг жизни,
И не слышны уж звуки, речь…
Он отдал долг своей Отчизне,
Себя не смог же вот сберечь…

Но санитаркой был подобран,
Очнулся в госпитале лишь.
Испуг ужалил, будто кобра,
И огласилась воплем тишь:

Руки ведь левой вдруг не стало,
Заместо был пустой рукав…
Здоровью то была опала,
В боях её премного прав.

Шальной снаряд то разорвался,
Врагом был пущен наугад,
И вот сразил солдата‐аса
Всем ненавистный супостат…

Он был, как многие другие,
Направлен в госпиталь быстрей,
Там операции лихие
Им совершали, здоровей

Чтоб были, даже чтоб немного,
Страшил растерзанный их вид,
Хирурги были, как от бога,
Их опыт действий сноровит.

Тела латали беспрестанно,
Не зная отдыха и сна.
Иных всё тело – сплошь лишь рана…
Врачей работа – сверхчестна.

В их душах было состраданье:
– Ну потерпи, браток‐солдат…
Уйдёт, верь, боли измыванье
И твой спокойным станет взгляд,

Всё мы предпримем, что возможно,
А ты мученья пересиль,
В боях ведь так же было сложно,
Но страхи сдали вы в утиль.

И Фёдор щупал всё, не веря,
Руки навеки что уж нет…
Ах, как привыкнуть к этой вере?
Но в том жестокий лишь ответ.

Стонал он, яро стиснув зубы,
Впадал беззвучно часто в плач…
Всё мыслей высилися срубы,
Глаза от слёз – сплошной кумач…

Тряслась кровать от тяжких всхлипов,
Полна сочувствием к нему,
Своих не сдерживая скрипов,
Чтоб было легче чуть ему…

Другие то не замечали,
У них своя была беда,
В своей варились все печали…
Была гнетущая среда…

Вдруг Фёдор сядет на кровати
И смотрит вдаль, не шевелясь…
Он не в своей пехотной рати,
С того в душе сплошная грязь…

Но ловит ухо сообщенья
О продвиженье наших войск,
И жаждет он с того в сраженье,
Тем укрощая боли лоск!

А тут и радость вдруг: Победа!
Добит вон в логове фашист!
В кроватях каждый непоседа:
Порыв друг к другу разом, чист!

Обнялись все, явив улыбки,
Забывши немощь, тягость ран,
Хоть на ногах и были хлипки:
– Ура! Повержен вон тиран!

И каждый мыслит, строит планы,
Каких он в доме будет дел?
Поднимут с горькою стаканы!
А там уж каждый и запел…

Припомнят павших и погибших,
Помянут, тяжкий выдав вздох…
В домах разбитых, не под крышах,
И скажут: «Быт как вкруг, ох, плох…»

Но верят: быть восстановленью!
Продолжат жить, как кто мечтал,
За труд возьмутся, да не с ленью,
Пахать начнут, давать металл.

Труд будет каждому по нраву
И урожайный ввек итог,
С того добудет каждый Славу,
Авторитет стране высок.

Стекались воины все к дому,
Под мыслей радостных парад!..
Хоть рукаву не рад пустому
И дум, руки что нет, что ад,

Спешил домой, как все, и Фёдор,
Не замечая хромоты,
За ним всё дальше, дальше Одер…
А он всё мял и мял версты

И ужасался вкруг разрухе:
– Ох, будет тяжко возродить,
Всё у войны погрязло в брюхе.
Восстановленья взмечем прыть!

И рукава в трудах засучим,
И напряжём на благо мозг,
И всё вокруг‐то станет лучшим,
Мы наведём всего в нём лоск!

Залечим тел и душ все раны,
Ввек обороны будет твердь,
Нас прославлять все будут страны,
Враг не пойдёт войною впредь!

Идёт, мечтает Фёдор пылко,
Что так и сбудется сполна.
– Ведь в нас смышлёная ввек жилка,
Не пропадёт с такой страна,

Как муравьи мы будем, пчёлы,
Семьёй единою в труде, —
Все города, посёлки, сёла,
Взрастут в своей, как мёд, судьбе,

Для мира будем мы примером,
Нам каждый будет в нём, что брат,
Социализм не будет серым,
Не попадёт – ни в жисть! – ввек в пат,
Лишь в нём всех Равенство и Братство,
Ввек ни над кем не властен гнёт,
Всех равноправнейшая каста
С единой поступью вперёд!

Сей строй лишь в мире справедливый,
В нём непорочны Долг и Честь,
И все с того всегда счастливы,
Других не жаждут подло съесть.