Семён Старобинский - Эта книжка обо всём

Эта книжка про любовь.
Иронический читатель,
Будь терпим и не злословь!
Эта книжка про любовь!

Эта книжка про тебя:
Про твою беду и радость —
Всё, что ты копил, любя.
Эта книжка про тебя.

Эта книжка про меня:
Про мою весну и осень,
Сумрак ночи, яркость дня…
Эта книжка про меня.

Эта книжка обо всём!
В ней, читатель, всё как в жизни:
Слёзы ночью, шутки днём…
Эта книжка обо всём!

Нет, осень, я тебе не изменю!
Хоть и тянусь теперь к весне душою,
Привязанность к тебе я сохраню
И строки, что подсказаны тобою.

Ты мне всегда наперсницей была.
Я припадал к листве твоей губами.
Я шёл туда, куда меня звала
Ты тонкими, прохладными ветвями.

Я красками твоими был пленён,
Прозрачностью холодного дыханья,
Хмельным грибным настоем опьянён
И ослеплён рябины полыханьем.

Я бесконечно веровал в тебя,
Твои дожди мне душу омывали.
Ты согревала сердце, не любя,
Как женщины, любя, не согревали.

Что стало с нами?.. Грежу я весной,
Ты грезишь лишь декабрьскими снегами.
Но прежде, чем расстанешься со мной,
Скажи мне, осень – что случилось с нами?

Август, август, месяц странный,
Суматошный, долгожданный,
Расставанья, расстоянья…
Август, август, месяц странный.

Завершает бег свой лето,
Всё, что пето и не пето,
Душу больше не тревожит…
Завершает бег свой лето.

Скоро осень, скоро осень,
Потемнели кроны сосен,
Желтизна в листву прокралась…
Скоро осень, скоро осень.

Август, август – месяц странный,
Ненавистный, нежеланный.
Расставанья, расстоянья…
Август, август – месяц странный…

Мой старый парк, давно я не был тут,
К стволам твоим давно не прикасался,
Не шёл к тебе, как будто опасался,
Что здесь меня сегодня не поймут.

Давным-давно, с тобою говоря,
Я отдал дань тревогам и сомненьям.
Молчу теперь, вдыхая с наслажденьем
Холодную прозрачность октября.

И за разлуку выпросив прощенье,
Я льну к листве пылающим лицом…
Расстанемся, чтоб мучиться потом
Неистребимой жаждой возвращенья.

В году нелёгком Кабана
Какая осень нам досталась!
Расстаться с нами хоть на малость
Не хочет видимо она.

Не хочет нам сказать: Пора!
И уступить ветрам и вьюгам,
И отдалить нас друг от друга,
Чтоб мы не делали добра.

И я брожу в её лесах,
Деревья трогаю руками,
И строчки повисают сами
На тонких веточках-весах.

Я слышу осени привет.
Шурша опавшею листвою,
Она твердит: Господь с тобою!
Прости! – шепчу я ей в ответ.

Сновидений призрачный круг.
Дней привычная круговерть.
Ограниченность счастья – круг.
Совершенство круга – смерть.
Одиночества тысячи лет.
Голубая холодная твердь.
Звёзд оплавленных яростный свет.
Солнца яркого звонкая медь.
Неосмысленных истин лёд.
Надоедливый скрип дней.
Настороженный времени ход.
И желанье одно – к ней.

За городом, в лесу пустом и звонком
Под елями улёгся первый снег.
Луч солнца прыгнул озорным бельчонком
И к замершей опушке взял разбег.
Там, не жалея акварельных красок,
Берёзы красит поздняя заря.
Ноябрь, без лыж скучая и салазок,
Выпрашивает снег у декабря.
Стоит рябина в гроздьях ярко алых,
Нам обещает долгую зиму.
Предвестница морозов небывалых,
Пугаешь ты нас, что ли, не пойму?
А в январе прожорливым синицам
Раздаришь ты все гроздья до одной…
И пусть тебе весна ночами снится…
Даст Бог, весной мы встретимся с тобой.

Здравствуй, осень – звон хрустальный
Капель хрупких в чаше дня,
Листьев ярких бал прощальный,
Пир рябиновый огня.
Облаков литых строкою,
Взмахом тяжкого крыла
Ты влюблённых за собою
В синь лесную позвала,
Завлекла, околдовала,
Закружила меж стволов,
Скрыла пёстрым покрывалом,
Сотканном из лёгких снов.
Заласкала, задарила
Многоцветием листвы
И с улыбкой заслонила
От придирчивой молвы.
Убаюкала словами
Тихих песен о любви…
Осень, лёгкими перстами
И меня благослови!

Я тебе подарю
Золотую зарю
И полуденный зной,
И полночный покой,
Птичий хор по утру,
Шёпот сосен в бору,
Колкий бархат травы,
Терпкий запах листвы.
Я тебе подарю
Новый год к январю,
Лёгкий снежный узор,
Льдов алмазный убор,
Редкий солнечный луч,
Синеву между туч,
Разноцветные сны
И дыханье весны.

Какая долгая зима,
Какая снежная и злая.
От белизны её страдая,
Я по весне схожу с ума.
К забытой прелести лесной
Я вновь испытываю нежность.
И чувств излишняя поспешность
Уже оправдана весной.
Люблю весну за пылкий нрав,
За льды ломающую ярость,
За птичью ветреную радость,
За ласку первых колких трав,
За это счастье – в час рассвета
Разбуженному миру петь.
И ждать, и чувствовать уметь
В начале марта близость лета.

В последних числах февраля,
Под ярким солнцем накаляясь,
Насквозь промёрзшая земля
Уже вздохнула просыпаясь.
Навстречу ей рванулся март
Под звон неистовой капели
И наконец войдя в азарт,
Ещё до срока стал апрелем.

Зима! Могу ли я забыть
Твои декабрьские метели
В предновогодние недели?
Что сердцу ближе может быть,
Чем тёплый дом в промёрзшем парке,
Ступеньки низкого крыльца,
На окнах снежная пыльца,
Сугроб вблизи воротной арки.
В том доме было так тепло,
И с кухни пахло так чудесно,
И к этой тайне, как известно,
Небескорыстно нас влекло.
В гостиной с ароматом ели
Мешался запах мандарин
И из-за шёлковых гардин
Цветы морозные глядели.
Меж окон ёлочка росла
В объятьях шаткой крестовины.
На ветках зрели мандарины.
Звезда из красного стекла
Венчала деревце собою.
С неё мы не сводили глаз,
Она приковывала нас
Своей кремлёвской красотою.
Свет люстры старой с потолка
Лился торжественно, надёжно.
Мы верили, что всё возможно,
Что впереди у нас века.
А утром шумное веселье —
Каникулярная пора.
И мы бежали со двора
Продлить роскошное безделье.
Забавы наши – без числа!
Фантазии – неистощимы!
(Ах, мысль, что годы мчатся мимо,
Потом нам жизнь приподнесла.)
Чудесный праздник – Новый год! —
Домашний, сказочный, желанный.
Весёлый, добрый, долгожданный
В нас до сих пор ещё живёт.
И тяжесть чудного наследства
Не угнетает нас ничуть.
С ним краток нам неблизкий путь
В страну, что называют Детство.