Александр Идоленков - Стихи

Россия – это не страна!
То сгусток боли и страданий,
Надежд, тоски, очарований,
Последний крик живой души!
Как говорят в Европе – азиаты,
Про нас, загадочную Русь.
Мы варвары, забитые крестьяне,
Живем, ценить я не берусь,
Как свиньи, вечно пьяны.
И мир наш тесноват для нас
С его бескрайними долами.
Поэтому ползем, как тараканы,
Мир оценить и поглазеть на вас.
Увидев, нос воротим с отвращеньем.
Нет, ваша жизнь нам негодна.
Нет широты, свободы и природы,
Вся обстановка все-таки грустна!
А ваша гнусность нас не беспокоит,
Мы самая достойная страна!
Но, кажется, приходят времена,
Нас тянут на цепях друзья туда.
Уроды всех мастей из западных гостей,
Которых предки наши плетью забивали
А самых злостных на дыбу сажали!

Зачем задавать мирозданью вопросы?
Пустая затея, там нет никого!
В глазах потемнело – миганье одно.
Смотри и гадай – это мне не дано!
Но мне любопытно, смотрю все равно.

Только живые понимают время,
Для мертвых оно встало на нули.
Выходит, жизнь и время постоянны,
В одно движение объединены.
Тот парадокс, что жизнь и время
Являются критерием для спора,
Живешь отпущенный период,
А он идет рядом с тобой живой.
Тебя не стало – время перестало
Обслуживать тебя без интеграла.
У каждого живущего на свете,
И во Вселенной, и за ее пределом
Время идет без остановок, неизменно.
Ошибочное мнение, что время
Живет, обслуживая жизнь, оно умирает,
Когда его никто не замечает.
Оно идет, но только по-иному
Космическому времени, не вспять!
Итак, краеугольный камень – время,
Оно живее всякого живого!
Оно бессмертно и идет опять!

Первая любовь наивна и слепа,
И пахнет она прелью иногда,
Соплей под носом и на лбу вихром.
Смешно все это. Но потом
Смотрю на прошлое с улыбкой я
И рад бы вновь вернуться, но нельзя!
После прошествия невинных лет,
На все готов я дать простой ответ:
Уж невдомек, кого винить,
Кого хулить, кого хвалить,
А может, умолчать и не нудить
И потихоньку жизнь прожить.
Мне страшно здесь на склоне лет,
Мне все дано – и соль, и хлеб,
И пенсию дают, чтоб не подох,
Все есть – и власть, и Бог!
Только предчувствую, что сам я плох,
Поизносился, занемог.
И жалоб накопился уж мешок,
Их изложить не знаю вот кому?
Да и вообще-то, это ни к чему!
Помочь потомкам разве? Помогу!
Но думаю, и это не смогу.
Мне не дадут проклятые бандюги,
Шакалы, охраняемые Думой.

Мир не изменится, он сменит форму —
Был круглым, чемоданом станет,
Чтоб треснуть Богу прямо в морду,
Коль в этом надобность настанет.
За все грехи и все промашки,
За все нелепости и жути,
За кляксы, брюзги, издевашки.
Коль ты сам Бог, то не шути!
Мой грех велик, я признаюсь.
Когда меня он призовет,
Боюсь, опять я обманусь.
Он не придет, я вам клянусь!
Нас миллиарды на земле,
А Бог один, мне жаль его.
Он неспособен проследить
За судьбами всех страждущих