Римид Нигачрок - Завод. Цикл стихов

Я вернулся под зиму со службы,
Бригадирил в цеху одно время…
Между Терских и мною не дружба,
Так общенье на равных со всеми.

Королёв, Цыбин, Кравченко, Терских,
Я с Беловым на тридцать девчонок,
И замужних, и вдовушек дерзких,
Тертых, битых и браком крещеных.

Был для шуток порою мишенью,
Что вгоняли меня они в краску,
Берегись, мол, на вдовушке женим.
Есть невеста, приврал для отмазки.

Для меня Маша, Таня – красотки,
После смены двоих провожаю,
Слева, справа они – я в середке,
До поры, видно, не возражают…

Таня скромная, и молчалива,
Маша вечно с подвохом смеётся,
Ни с одной не сдружиться, не диво,
Что ж, другая попозже найдется.

И нашлась неожиданно, скоро,
Сам не понял, как это случилось.
С Арадана. Катя уехала в город,
Там на медика вроде училась.

Раз ли два приезжала к подружке.
Я Горячкиным давний знакомый,
Отслужил Толик – звал на пирушку,
У него с ней и встретились дома…

День рожденья своё отмечая,
Звал одних, но явились другие,
Тех и этих, как званых встречаю:
«Ешьте, пейте друзья дорогие!»

В полчаса всё смели без остатка,
Хоть бы кто приготовил подарок:
На халяву наесться бы сладко,
И до рвоты напиться бы даром.

«Друзья» тем они, кто угощает,
Но я сам виноват: растрезвонил.
Поумнел: кто есть кто, различаю,
Настоящий ли друг, посторонний.

Вот Кравченко: добрый товарищ,
Приобщил меня к клубному делу,
На концертах участвовать в паре
Стал я с ним неумело, но смело.

Кино, танцы, а то и компашкой
Соберутся в субботу гулять
Таня, Оля, Валера, Наташка
У меня под навесом опять…

Королев Петя был эпилептик,
Падал он на работе, на танцах,
Не встречал я болезни нелепей.
У него выжить не было шансов.

На канале рыбачил ли плавал,
Приступ там, у воды подстерег…
Через сутки нашли, боже правый,
Предназначен за что ему рок?..

С ноября по июнь, за полгода
Много разных событий случилось.
Мелодраму трагикомедии оду
Душа страстно в ту пору испила.

В ресторане «Интурист»
Напоследок собрались.
Водку в сумочках девчата
Пронесли, нам маловато

Будет то, что заказали,
И украдкой подливали,
Как опять пустел графин.
А подвыпивший грузин,

Широко сорил деньгами,
Веселился с земляками.
Песню часто и одну
Исполняли лишь ему.

Тут и мы зашевелились,
Под закуску пропустили
Пару-тройку коньяка.
Опьянел и я слегка,

Опьянел и осмелел,
И к Татьяне уж подсел,
Что трепался, не понять,
С ней одною танцевать

Мне хотелось, что вокруг,
Для меня исчезло вдруг…
Но пора и расставаться.
Соберемся ль снова, братцы,

Как покинем институт?
Все по жизни пропадут,
Разбегутся по стране…
Одиноко нынче мне,

Вот ушла с подругой Таня,
Подарила мне на память
Этот вечер…. У окна
До утра сидел без сна.

Ах, шальная голова,
Говоришь не те слова,
Не для сердца утешенье,
Не спасаешь от крушенья…

Где пристроиться с дипломом,
Вначале не было проблем,
Но сам искал, просил знакомых,
Что надоел изрядно всем.

То слишком скромная зарплата,
То койка-место лишь в жильё,
То к службе путь далековато,
Не по душе все, не моё…

Уж месяц, как я езжу в город,
Нет подходящих мне условий,
И лето кончится уж скоро,
Судьба-загадка, что готовишь?

Студентом стал как, в тот же год
За городской чертой по трассе
Заложен был большой Завод;
О нем и вспомнилось по счастью.

Исчезли всякие сомненья,
Судьба, случайность ли ведет,
Подал в тот день же заявленье,
Как в бездну сделать шаг вперед.

И грохот, и масштаб ошеломили,
И новизна любого начинанья,
Чему и бегло в вузе не учили,
И производства полное незнанье.

За год трудов и треволнений
Окреп, освоился, привык,
Принять и верное решение
Уж мог, задумавшись на миг.

Теперь не слепо подчинялся
Распоряженью иль приказу,
И возражать уж не стеснялся,
Сколь поощрен, столь и наказан.

Пятнадцать лет забрал Завод,
С него ушел без сожаленья,
Куда дорога приведет,
Недолго мучили сомненья.

В корпусе станочная гора под самый потолок,
Из форм-размеров всяких транспортная тара,
Их будто бы гигант-ребенок, играя, приволок
И бросил пирамиду эту монтажникам за даром.

Еще пустые корпуса, и где залили пол бетоном,
Разметка красной краской под анкерный крепеж,
Кирпич, стальные плиты сгружают на поддонах,
И перебранка, крики: Куда ты, к черту, прешь!?..

С военной хроникой сходна работа тыла с этой,
Когда завод с колес тотчас монтировали в поле.
Все в сапогах и в касках, и кто во что одетый,
Начальник, кто рабочий, и у кого какие роли?..

Иду с оглядкой, боязно, путями перекатки,
Мне нужно отыскать Михайличенко Сашку,
Вагончики стоят рядами и в шахматном порядке,
Зачем их столько?.. От дыма воздух тяжкий.

Пролет последний, справа сварочные вспышки,
Что на секунды слепну, глаза прикрыв рукою,
Кого бы расспросить, а то мне будет крышка
От ям, железа, дыма…, стоят и курят трое.

Спрошу. «Привет, Володя! Добрался-таки к нам.
Ну как?». «О, впечатляет, попал как будто в ад…»
В вагончике теснина, здесь всякий нужный хлам,
Здесь плановик, технолог, и мастера сидят…

Замызганные карты, электрочайник, кружки,
Чертеж сварной конструкции, и нарды на столах.
Кауфман, Кириллов, Герасименко, Душкин,
Здороваюсь, жму руки, судьба, туда ли привела?..

Только что беседовал с Бобровским…
Замдиректора, лет тридцать пять по виду,
Он подтянут, бодр и в костюме броском.
Сказал, садись и жди! я занят, без обиды…

По телефону снова продолжил он беседу…
Строительный вагончик, не кабинет богатый:
Простые стулья, стол, сейф, стоящий следом,
От пыли окна мутны, дыра заткнута ватой…

В технологический отдел? Нет, лучше в цех.
К Круглову, пойдешь в инструментальный?
Начальник опытный, берет на пробу всех,
А с ним профессию освоишь капитально…