Римид Нигачрок - Отдушина. Цикл стихов

От этой пришлой кошечки
Не ждали мы подлянки:
Худа, хрома и шубка
Грязна, и в колтунах.
Помыли, причесали,
Зеленкой смазав ранки,
Пристроили за печкой:
Тварь божья спасена!

И что же дальше? Блохи
Вдруг появились в щелях,
Черные и злые, прыг-скок
И впились в руку, ногу.
«Мам, надо что-то делать,
Блох этих как-то удалять»
«Сын, сбегай к трактористу
Солярки взять немного,

Я пол залью, отмою
Потом начисто с мылом»
Воняло в доме долго,
Зато и блох не стало.
Мать кошечку приблудную
Чуть насмерть не зашибла,
Но после выкупала с дустом,
И кошку турнула к сеновалу.

Три комнаты и кухня —
Квартира для семьи.
Зимой, лишь печка тухнет
На ночь, к часам семи

Вползает в щели холод,
Пол всюду ледяной.
«Вставайте дети в школу,
А Толик в сад со мной —

Мать кочегарит печку,
Готовит легкий завтрак —
Снег завалил крылечко,
Юр, разгреби лопатой

Хоть узенькую тропку»
Тепло под одеялом,
Вставать с постели знобко,
Бельё своё, бывало,

В кровать погреть засунешь,
Потом уж быстро-быстро
Надеть, а ноги босы в чуни.
«Эй, завтракать, артисты!

А мне пора на смену, —
Мать в катанках, фуфайке, —
Кричит нам через стену —
Галина – за хозяйку!..»

Сестра большая – в пятом,
А Юрик в третьем классе,
Я в первом, с младшим братом
Уходит мама в ясли…

«Дорогу помнишь, Вовик,
До школы?» Ну ты скажешь!
Конечно… – хмурю брови, —
На ТЭЦ ходил я даже,

С углем, где вагонетки
По рельсам мама возит.
Засунув в рок конфетку,
Чтоб нос не приморозить,

Шарф натянул повыше,
Обулся – вон наружу!
Взял рукавички? слышу
Вдогонку, нынче стужа!..

Ушел и Юрка следом,
У зеркала Галина,
Еще укутанная пледом,
Снимает гроздь резинок…

На ней шаль с пухом козьим,
Пальто чуть не до пяток,
На вырост, при морозе
И Галка, ходят так девчата.

Мам, живого ты Ленина видела?
«Нет, я в двадцать шестом родилась,
Тогда на Амыле басмачи взяли власть…
Подавили восстание» Да, вот дела!..

«Мне три годика, страх, как стреляли,
Был пожар, погорели амбары,
Люди прятались ночью в подвале,
Дети, женщины: малый и старый»

Мам, Мякшин дед уходил воевать?
«Призывали, и дважды – не годен,
С хроматы он бракованный, вроде,
Да и многодетных старались не брать.

Девять раз мама деток рожала,
Девки, парни, и померли двое,
Виктор брат, он последыш за мною,
Мне семнадцать, а он совсем малый.

Как война началась – голодуха,
Очень скудное стало снабженье,
Злые, хмурые, все в напряженье,
Что на фронте – ни слуха, ни духа,

То есть радио нам сообщало,
Что оставили Киев и Харьков.
Похоронку прислали уж Варьке,
Земляков полегло уж немало.

Мы работали – всё для победы,
Опоздаешь, так сразу под суд,
За пустяк год-полгода дают,
Арестуют, как ночью приедут.

В сорок третьем нас с Лёней судили,
И в тайгу, в лагеря на полгода…
Пережили мы трудные годы,
Фрицев, главное, что, победили»

Мам, а после войны как? «Полегче.
Леспромхоз был, а прииски закрыли»
Сахалин… как вы там очутились?
«Так вербовщик, красивые речи,

Два часа обрабатывал местных,
На востоке, мол, рай вы найдете:
При жилье, при деньгах, при работе.
Говорил он так искренно честно,

Мама с тятей собрали манатки
И айда на восток в божий рай!..
Что там ждало нас, сын, угадай?..
Те же трудности, те же порядки»

Три сестры в Каратузе остались:
Маша, Паша, а с ними Наташа.
Разошлись судьбы надолго наши…
За отца вышла замуж я, Галю

Он принял, как родную кровинку,
После Юрик родился… довольно!
Вспоминать мне те годы так больно…
В другой раз доскажу тебе, сынка»

Нет клея лучшего, чем клейстер:
Надежным, крепким выйдет змей,
К газете планки в накрест вместе
Прижать друг к другу посильней.

Нарвать из ткали узкие полоски,
Связать в два метра: будет хвост,
Цветные краше тряпки броские,
Годятся все, что из дому принес.

Готовишь с ниток три отрезка,
Два по углам, один – в середке,
Конечно, лучше была б леска,
Но так сойдет, замеришь четко

Длину всех ниток, вяжешь туже,
Потом к катушке – всё, готово!
Подняться змею ветер нужен,
Ты в поле ждешь порывы новые.

И побежал: змей влево, вправо,
Нырнет чуть, взмоет к облакам!..
Газетный змей парит на славу,
Как будто коршун с далека…

«Королевство кривых зеркал»
В деревенском смотрели клубе,
Без излишеств, обычный зал,
И давно дом, по виду, рублен.

Мест не более, чем пятьдесят,
Уместился в нем все же лагерь,
В старых креслах ребята сидят,
Увлеченные сказочной магией.

Дети лета мы, третьей волны,
То есть те, кто по случаю собран,
Главным праздником обделены,
Без торжеств и занятий особых.

За два сезона обслуга утомлена,
Половина пустых помещений,
На площадках везде тишина,
Скучно детям, страдают от лени.

Мне же нравится это безлюдье,
Первый раз оказаться вне дома,
Без присмотра рыбешку удить,
Зарываться глубоко в солому.

По грибы мы ходили отрядом,
И наткнулись на кладбище старое,
Кресты с крышей заросшие рядом.
Староверы здесь жили недаром,

Сторож дед, говорит, мои предки,
Больше века скрывались в лесах;
В кельях жил, говорит, малолеткой,
Детский дом потом… Ну, чудеса!..

Ссора-стычка лучилась, бывает,
Слово за слово, стали толкаться,
Мне он рубашки рукав надрывает,
Я подножкой сумел поквитаться.

Растащили постарше ребята,
Журит нас воспитатель Наташа:
Как не стыдно, ведь вы октябрята!..
Вот узнают родители ваши…

Визг, шум, свет зажигается разом,
Где девчонки спят – переполох:
Нас измазали пастой, заразы!..
Вот нахал Витька, чтобы ты сдох!..

Мы шептались потом до рассвета,
Наш «герой» строит новые козни,
Петухи заорали уж где-то…
Мы проспали побудку сегодня…