Алексей Раздорский - Я – гражданин. Стихи

Мы строим план на много лет,
Всё наперёд считаем,
Но воплотится он иль нет —
Мы лишь предполагаем.

Решает кто-то за меня —
А я и не в обиде!
Ведь судьбы завтрашнего дня
Не в силах он предвидеть!

А я скорбеть с толпой не буду,
Фальшивой грусти строить лик,
Всем обещать, что не забуду
Того, кто не был мне велик.

Не стану плакать по приказу,
Кривить душой всегда прямой,
Когда я вижу, как уходит
Кумир чужой, совсем не мой.

И пусть, как все, буду послушен,
Не стану плачем провожать
Того, к кому был равнодушен,
И не хотел бы больше знать.

Любить указом не заставишь,
Молиться не своим богам,
Когда другим уже не веришь,
Себе лишь доверяя сам.

Кого любил, тех не забуду,
В душе и сердце сохраню,
Своим кумирам верным буду
И на других не заменю!

Уж как-то выглядит убого,
Когда решаем всей страной,
Куда вписать нам имя бога
В закон для всех нас основной…

Я атеист, но не без веры,
Создатель, космос – вот мой бог!
Он проникает во все сферы,
Шагнёт через любой порог.

Он сам себя не называет,
Для нас, живых, это секрет,
Возможно, имя его знает
Лишь тот, кого на свете нет.

А верить божеству какому —
Мы вправе сами выбирать,
Какому образу святому
Свои молитвы посвящать.

Закон к чему-то нас обяжет,
Но вера тем и хороша,
Что бога буква не навяжет,
Его любить должна душа.

То, что было, уже не исправить,
Не стереть, не закрасить, не смыть,
Складки прошлых историй не сгладить,
Хоть цензуры утюг раскалить.

Красный флаг побывал над Рейхстагом —
Серп и молот на фоне звезды,
А в Москве, строевым пройдя шагом,
Красноармейцы 1 1 До 1946 года советские военнослужащие именовались «красноармейцами» швыряли кресты.

Пирамида, кружок, треугольник,
Шесть концов у еврейской звезды,
Полумесяц, крестик и нолик
Или стрелы на флаге Орды.
Леопарды, тигры, газели
И рисунки двуглавых орлов, —
Мы всегда спокойно глазели
На цвета и узоры гербов.

Из фигурок – кресты всех богаче,
Многих смысл вообще не понять,
И мне жаль, что иероглиф удачи
Я обязан с фашизмом связать.

Этот древний символ буддизма
Я на храмах старинных встречал,
И не Будды вина, что нацизма
Он для мира символом стал.

Не замазать краской цензурной
Цвет и форму креста иль звезды,
Они части истории бурной,
Нашей прошлой жизни следы.

Хотел промолчать, но стыжусь за державу —
Топчут подонки дедов наших славу!
Могли бы ведь вежливо нас попросить:
«Героев войны вам хотим возвратить!»

Мы сдали Европу – сказать надо прямо,
И факты твердят нам об этом упрямо!
Мы просто ушли, отступили без боя,
Нас выгнали как ненавистных изгоев.

Мы сами теряли в Европе влияние —
Ругали себя за былые деяния,
Деды наши гибли, спасая народы,
А нас упрекают: «Лишили свободы!»

Отдали мы всё, что вложили, задаром,
Чтоб не казался отход наш «базаром»,
Берлинскую стену мы тоже сломали —
За это нас немцы добром вспоминали.

Но длилась недолго любви эйфория,
На смену пришла вражды истерия —
Память о наших победах стирают,
В камне застывших героев ломают.

Кто виноват в таком отношении
К нашим дедам, заслужившим почтение?
Сталин? Не думаю. Может, Хрущёв?
Брежнев, Ельцин, генсек Горбачёв?

Я не судья, виноватых не знаю,
Только тенденцию давно замечаю —
На явное хамство в стане соседнем
Мы отвечаем позорным бездельем.

Теперь я представить себе не могу
Сцену, возможную только в аду:
В Праге на место Конева встал
Эсэсовец Власов – подлец генерал…

Поменяли птичкам ветки,
Но в пределах одной клетки
Выше сели, кто мудрей
Или возрастом старей.

Вверх подпрыгнули несушки,
Гнёзда свили у верхушки,
Низ оставили птенцам,
Желторотикам-юнцам.

Я хозяин этой клетки,
Сам сажаю птиц на ветки,
Я решаю – кому петь,
А кому только свистеть.

Здесь нельзя просто чирикать —
Так беду можно накликать!
Прибегут на крики мыши
Через щёлочки на крыше.

Захотят пробраться в клетку,
Чтобы скинуть птичек с веток,
Могут даже покусать
И еду с собой забрать.

Но я к этому готов —
Держу парочку котов,
Они когти свои точат
Постоянно, даже ночью.

Меж собою коты ладят,
Разрешают себя гладить,
Беспокоят лишь тогда,
Когда кончится еда.

Чтобы визга их не слышать,
Лишний корм решил им сыпать —
Знаю – сытая охрана
Не разбудит меня рано!

Вот такая моя клетка,
Птицы в ней – деды и детки,
Молодые и старушки —
Живут мирно, как подружки.

В гнёздах семьями плодятся,
Из-за корма не бранятся,
Своё место каждый знает,
На других не нападает.

А когда меня встречают,
Разом птицы умолкают,
Принимают стойку смирно
И малец, и самец жирный.

Знают – я хозяин клетки,
Каждой птички, каждой ветки,
От меня зависит только,
Под замком сидеть им сколько…

Сижу я в гневе на пределе —
Хочу понять на самом деле,
Зачем пустили вы по цели
Ракеты, те, что устарели?

Проверить их вы не успели,
Собрали в спешке еле-еле,
Их механизмы заржавели,
И провода давно истлели.

Мозгов ракеты не имели,
Как бочки с порохом, летели,
И в результате от шрапнели
Следы на каждом мёртвом теле…

Иран – богатая страна,
У вас есть нефть, халва и хна,
Зачем вам нужен старый хлам?
Он будет больно бить по вам!

Сегодня умные ракеты
Сбивать способны сигареты!
Дым отличат от папирос,
От самокруток, где «кокос»…

Вы на «мозгах» не экономьте,
Борты гражданские не троньте!
В утиль сдавайте «Торы», «Буки»,
От них лишь горы бед и муки…