Лев Дединский - Поэма о войне

Читатель милый и усталый!
Читай! Поплачь. Смешного мало.
Хоть шутки были и в войну,
Война их в землю, в кровь втоптала.
Не ставь мне этого в вину.
Таланта мало. Но за Правду
Ручаюсь всею сединой.
Читай!
Смелей!
Иди за мной!!

I
Война, война! О ней писали много:
Сценарии, поэмы, книги.
Все, кто владел пером и словом,
Все, кто таскал «войны вериги».
Блокнот и «ФЭД», свечи огарок,
Страницы от любимой книги
Во фляге – спирт, и тот подарок,
Трофейный «Паркер», карандаш
Немецкой фирмы «Фарбер-Аш»,
Измятый котелок без крышки,
Письмо из дома от Маришки,
И сан-пакет, и две портянки,
Махорка, корпус зажигалки…
Набор нехитрый, фронтовой.
Всё нужное, пока живой.

II
Почти сто лет, как нет войны,
У правнуков уже сыны.
А ветеранов мало, мало
Живых свидетелей пока,
Из них не соберёшь полка.
Им снятся фронтовые сны.
Их внучки – бабушки и мамы,
Все ждут тревожной телеграммы,
Как в дни войны…
«Пал смертью храбрых
На 95-й жизни год»…
Кто это помнит, тот поймёт.

III
Был цвет и звук у той войны,
И ощущенья были страшны!
Глаз не выдерживал пучины
Разрывов, трупов, мешанины
Огня и дыма, слёз и крови,
И оглушительного воя
Снарядов, мин и посвист пуль.
(Держи, водитель, крепче руль!!)
Моторов грохот, визг металла,
Когда от взрывов вверх взлетала
Несчастная Земля Войны.
Она хотела тишины,
Чтобы растить зерно пшеницы,
Чтоб снова пели песни птицы!
Чтоб дождь и снег её укрыли,
Чтоб ветер, напрягая крылья,
Гонял над нею облака…
А пока… Она стонала, как живая,
Живых и мёртвых укрывая.

IV
Теперь, в дни мира, тишины,
Вопрос: «А был ли запах у войны?»
Писали: был у крови запах,
И запах пороха и дыма,
Воняло потом, мертвечиной,
Зимой – прогорклою овчиной,
В землянках – запах табака и сырость…
А человеческая близость —
Она воняет, хоть кричи…
Перед атакой – запах спирта,
И запах страха и моч и…
И страшный запах изо рта,
Когда орёт безумный рот
Своё смертельное «У-р-р-ра!»

V
Да, запах у Войны особый.
Она воняет НЕЛЮБОВЬЮ.
Она воняет смертью, гноем,
Загробным, страшным перегноем.
Гнилой и жуткий запах тот
Пусть никогда вас не найдёт!
О! Будьте бдительны вы, люди!!
Пусть этот запах страшный будет
Запаян в капсулах, в баллонах,
В музеях с строгостью хранится.
Один он раз пусть пригодится:
Когда последний Ветеран —
Свидетель той Войны, участник —
Под звук трубы и барабан
Уйдёт в тот мир, где будет счастлив!
Пусть запах с ним уйдёт в баллонах…
………
Живые в праздничных колоннах
Пусть дышат запахом Любви
и процветания Земли!

Видел я войну с изнанки:
Эшелоны, полустанки.
Воровство и грабежи.
Мы сдавали рубежи…
Затемненье, маета
Уезжала беднота:
Два тюка, три чемодана,
Документы по карманам,
Дети, бабки, крики, гам,
Грязь и снег, и слёзы там.
Без гудков и провожаний
Уезжаем – до свиданья,
Краснозвёздная Москва!..
На душе одна тоска…
Ночь. Стучат колёса лихо.
Утро. Полустанок. Тихо.
Объявляют, что в обгон
Едет срочный эшелон.
Товарняк – бегут платформы.
Тесно жмутся прессы, формы
И проносятся в пыли
Силуэтами вдали.
Д.И.П.ы, «Пельсы» и станины
Удивительных прессов,
Или просто от машины
Связки всяких кузовов.
Паровоз гудит. На шпалах
Спотыкается народ. Ждём.
Стоим. Гремят платформы.
Эшелон длиннее нормы.
Говорит седой артист:
«Вероятно, это ЗИС…»
«Наш» гудит. Скорей в вагоны!
В пасть открытую дверей,
По законам эшелона,
Матери суют детей…
Грубо дёрнулся состав.
Сразу все повеселели…
До Урала две недели
В этой скорбной колыбели
Под названьем «товарняк»
Мы доехали. Вот так!

Вот он – Западный Урал!
Сколько ж ты людей собрал?!
…Дым мешается со смрадом
Над людским нечистым стадом.
Дети, грязные корзины,
Чемоданы, старики…
Нет ужаснее картины
Человеческой лавины —
Грязевой поток реки…
Разбиваются на стаи:
Кто на Юг, кто – за Урал,
Кто-то что-то точно знает,
Кто-то про Ташкент сказал.
По толпе прошёл испуг:
Там стоит состав на юг.
Кто в Ташкент? А нам – во Фрунзе.
Быстро чемоданы грузим.
Радостно лежим на досках.
Веселимся. Всё так просто,
И маршрут определён.
Едем в южный город Фрунзе.
Он, конечно, не Ташкент,
Но там дядя Лёва служит.
Он устроит нас в момент.
И ещё на две недели
Пересадки, поезда.
Наши вещи поредели:
Каждый день нужна еда…
И уже кругом пустыня
На верблюдах и ослах.
Ночью весь вагон остынет,
Днём удушье и жара.

Вот и славный город Фрунзе!!
(Не какой-нибудь Пишпек.)
На платформу вещи грузим,
Нас встречает человек.
Местная вдова солдата
Повторяет снова, снова:
«Дядя Лёва арестован
Как от Армии беглец…»
…………
Все – в слезах. Чёрная дата.
Понимаем – всем конец.
А война гудит, пылает.
Оставляем города:
взят Ростов, Калинин, Таллин.
Отступать уж некуда…