Борис Скрипник - Привкус полыни

И теперь народ живёт, как может,
Каждому досталось по избе,
Ждём, когда Америка поможет
Иль Европа пригласит к себе.

Но от них коврижек не дождаться,
Стыдно жить с протянутой рукой,
Лучше сообща за дело браться,
Будет и достаток и покой.

Однажды, на лесной поляне,
С трудом уладив давний спор,
Три брата подписали втайне,
Своей Державе приговор.

Досталось каждому именье,
Угодья и придворных рать,
Вот, только не было уменья,
Отцовским домом управлять.

В хоромах появилась плесень,
В полях – крапива да бурьян,
Не стало слышно в доме песен,
Меж братьев – распри и обман.
Из всех щелей повылезали,
Жучки, клещи и упыри,
Те, кто годами кровь сосали,
Дом разрушали изнутри.

Мне стало душно в доме этом,
Среди обманутых людей,
Они толпою прошлым летом,
Шли по брусчатке площадей.

Куда идем, кто нами правит?
Что будет с нашими детьми?
Кто каждый день нас ложью травит,
Вражду посеяв меж людьми?

Мы – жертвы Беловежской пущи…
Нас разбросали по лесам,
Чтоб каждый съел свой хлеб насущный,
А после выбирался сам…

Он стал на вахту у штурвала,
Когда волной прорвало шлюз,
Сама судьба его послала,
Из пепла возродить Союз.

Война на Северном Кавказе,
Миллионеров суета…
Он начал очищать от грязи,
Давно забытые места.
Непросто поменять элиты,
Толпу перековать в народ,
Когда в провинции бандиты,
В глухих поселках – всякий сброд.

Но шаг за шагом, год за годом,
Счищая с ног рутины хлам,
Он всякий раз делил с народом,
И скорбь, и радость пополам.

Не разъезжал по теплым странам,
Своим – поблажек не давал,
Помочь старался ветеранам,
И сам в быту не шиковал.

Кто с первых дней в него поверил,
Кому-то он как в горле кость,
Свою страну шагами мерил,
Не уповая на авось.

P.S. Я, как и все, противник власти,
Но, видя как простой народ,
Себя страхуя от напасти,
Ему бразды передает,
Жму вместо СТОП на кнопку ХОД…

Его вели по мокрому песку,
Туда, где обрываются надежды,
Не убежать, не выплеснуть тоску,
Не сбросить с плеч прилипшие одежды.

Он не убийца, не шпион, не вор,
Он строил мост через приток Евфрата,
Но скуп и беспощаден приговор,
Нарушившим законы Халифата.

Его хотели обменять на тех,
Кто не щадил собратьев по Корану,
А он надумал совершить побег,
Но не сумел перехитрить охрану.

А где-то там, в России, ждет жена,
В четвертый класс готовится сынишка,
Теперь она останется одна
с проблемами, что накопились слишком…

Гортанный звук остановил конвой,
Парнишка вышел… С виду-лет двенадцать,
Подходит сзади… Нервы тетивой!
Осталось в мыслях с сыном попрощаться.

Злой холодок по коже пробежал,
Колени облизал язык прибоя,
Мулла мальчишке протянул кинжал…
Покрылось дымкой небо голубое.

Как-будто бритвой полоснуло —
«Исчез с радаров самолет!,
Смертельным холодом пахнуло,
От строчки: «Прерванный полет».

Скупые факты этой ночи,
Волною нагоняют стресс,
Спецборт пропал в районе Сочи,
Фрагменты ищет МЧС.

Чем меньше фактов – больше версий,
Погибли люди – это факт.
На фоне западных диверсий,
И здесь похоже на теракт.

Теперь рутинная работа,
Подъем обломков, поиск тел…
Если б не «черная» суббота,
Другой бы лайнер полетел

Их больше нет… Ушли артисты,
И доктор Лиза – мать сирот,
И молодые журналисты…
Понес потери наш народ.

Прими, Господь, родные души,
Боль в сердце помоги унять,
Но почему ты выбрал лучших?
Нам это все же не понять.

Вы сестры наши, наши братья,
Мы разделяем скорбь родных,
Пусть звезды распахнут объятья,
И души растворятся в них.

На блок-посту за Броварами,
Задержан старый Мерседес,
Под заказными номерами,
Маршрут «Одесса-Херсонес».

Пять активистов в балаклавах,
Ведут с пристрастием допрос,
Кто не кричал: «Героям слава!»,
Тех отправляют под откос.

Двоим из тех, кто помоложе,
Намяли битами бока,
За то, что на ментов похожи,
И гимн не вспомнили пока.

Забрали телефон у друга,
Домой не дали позвонить,
«Стой на коленях, москалюга,
И думай, если хочешь жить!»

Девчонку, что за них вступилась,
Насильно потащили в лес,
«Вести себя не научилась,
Другой покажем херсонес.!»

Один, не выдержав позора,
Рванулся за девчонкой вслед,
Потом признают в нем шофера,
Парнишке было двадцать лет…

Стоит блок-пост за Броварами,
Горит под лесом Мерседес,
В грязи табличка с номерами:
Маршрут «Одесса-Херсонес».

Четвертый год Донбасс в блокаде,
Теперь взорвали водовод,
Как в осажденном Ленинграде,
Хотят измором взять народ.

Пестрят воронками дороги,
Обрушен мост через Донец,
В надежде, что нужда, в итоге,
Решит проблему, наконец.

Здесь, сразу два в одном флаконе —
Голодомор и геноцид,
Пойдут проблемы в обороне,
Народ в Россию побежит.

Но есть загвоздка… Вот, досада!
Дорога жизни – на Ростов,
Не получается осада,
Сосед своим помочь готов.

Заткнуть бы брешь военной силой,
На ключ границу запереть,
Но там не шутят, там Россия,
С ней лучше дела не иметь.

В полуразрушенных поселках,
Остались только старики,
Без света, без воды, в потемках,
Живут, блокаде вопреки.

Их дети рано повзрослели,
И, не спросив отца и мать,
Ушли под пули и шрапнели,
Родную землю защищать.

Живёт Донбасс в тисках блокады,
Возмездием горят сердца,
Не будет он просить пощады,
Он будет драться до конца.

Стоят девчонки вдоль дороги,
Мелькают лица в свете фар,
Когда-то были недотроги,
Теперь – доступный спецтовар.

Бери хоть в розницу, хоть сразу
для всей бригады. Хватит всем!
Берут себе и по заказу,
Начальник – в доле, нет проблем!