Николай Жалдак - Басни философа

Стремясь развлечься чем попроще,
Затеяли «ток-шоу» в роще:
Показ бессвязной болтовни,
В какой порядка нет ни-ни.
Перебивает тёлка тёлку,
Своё болтая без умолку.
Их переблеивал баран,
Напорист, нагловат, упрям.
Звончее всех звучал петух,
Крича местами во весь дух.
Ведущий шоу ладный бык
Влезает в речи, как привык;
Сам, прерывая часто всех,
За личный борется успех.
Корова заявила: «Му!»,
Не понимая, что к чему.
– —
Весь смысл такого обсужденья —
Учить болтать, без рассужденья,
Без связной и разумной речи.
С глупцами управляться легче.

И обрадованно съел.
На крючке у Карася
Радость вылетела вся.
Съесть, казалось бы, приятно,
Да не выплюнуть обратно.
Карасю еда – червяк,
А уху поест рыбак.
– —
Тот, кто любит червяков,
Должен знать про рыбаков.
Ты глазам не просто верь:
Что за видимым – проверь!
Мало знаешь – не суди!
Сам себе не навреди!

Пренебрегая прочим телом,
Мозги хотят заняться делом.
– —
Увы! Без остального тела
Нет внешних результатов дела.

Досталось свиньям за житьё
Хоть раз отменное питьё.
Бордо в одно корыто
Случайно было влито.
Но им, чтоб что-то съесть,
С ногами надо влезть.
Мгновенно из корыта
Вся жидкость в грязь пролита.
С дерьмом её взболтали,
Презрительно болтали:
– Дурацкое вино!
На вкус – что пьём давно,
А дух не от натуры,
И хвалят его дуры!
Бурды бы нам обычной,
Простой, густой, привычной!
– —
Так часто и мы, люди,
Мешая с грязью, судим!

Гиббон, освоившись в культуре,
Решил: «Я сам творец, в натуре!
Искусство старых мастеров
Я превзойти стократ здоров!
А потому сейчас дерзну
Да раскошелю-ка казну».
С тем стал творить он, и, короче,
Сверхнесуразность наворочал.
Никак не скажешь, что не ново,
Хоть… непотребная обнова.
– —
А жаль, так было бы занятно,
Чтобы и ново, и приятно!
Творят, шумят, что элитарно,
Но, если вдуматься, бездарно.
От тех творений «для элиты»
Мы ещё живы, да не сыты.
Абсурд – плевать в народный вкус
За государственный ресурс!

Прямая ровная дорога.
Овечки двигались толпой.
Пастух служил им в роли бога.
Трава была и водопой.
Был этим стадом выбираем
Баран, что впереди идёт,
Казалось им, что будет раем,
Тот край, куда он приведёт.
Звучали громкие призывы
Давать тем, кто мешает, бой,
Идти вперёд, доколе живы…
А впереди их ждал… убой.
В оплату ж дали пастуху
Одёжину на их меху.
– —
Вперёд стремились, видно, сдуру,
Не зная, не сдерут ли шкуру.
Узнали бы, чем жив пастух,
Пока не испустили дух.

Паук пораскинул на веточках сеть.
В ней пользу букашки смогли усмотреть:
Сигналить друг другу по той паутине,
Так кое-кого уже нет и в помине.
Легко в ней не понявшим суть насекомым
Сигналить бесстрашно чужим и знакомым,
Укрыться в ней может букашечка-детка —
На то, что крупнее, рассчитана сетка.
Да и паучки-конкуренты в сети
Не слишком мешают что нужно найти.
– —
Увы, с неизбежностью в жизни бывает:
Один добывает – других убывает.
Коль надо, сигналь, да не будь простаком,
Забывшим, что соткана сеть пауком,
А он не способен без пользы своей
Еду упустить и наделать сетей.

Глупцом идея овладела.
Порыв души, движенья тела
Влечёт она неотвратимо.
Но им-то не осуществима.
– —
Идея для глупца чревата
Тем, что напрасна сил растрата.

Мечтал пирог в печи, в тепле
Да за заслонкою железной,
Куда ни мышь, ни кот не лезли,
Раскрыться миру на столе.
А как случилось то на деле,
Пирог разрезали да съели.
Не в разуменьи пирогов
Ценить защиту от врагов.
– —
Стремись, коль хочешь сохраниться,
От ртов прожорливых прикрыться.

Сказала …опа голове:
«Со мною надобно считаться:
Не можешь ты со мной расстаться —
Я в теле равная тебе!»
Она подняла дикий вой,
Считая, что как лучше знает,
Берёт контроль над головой,
Ее решенья направляет.
Покоя голове не стало
От самовыраженья …опы.
Она бороться с ней устала,
На компромисс пустила стопы,
А …опа продолжает гам.
Но вот плоды её победы:
Ох! Горе сделалось ногам,
А тело всё настигли беды.
Пренебрегая тела благом,
Переступая все права,
Платила заднице бедняги
За вред чужая голова.
– —
Взял верх, но сам некомпетентен
Да не ответственен за дело, —
Добиться блага импотентен
И делу служишь неумело.

Известно людям: у Игната
Не голова – ума палата,
Хоть он прилюдно не кичится
И не стремится отличиться.
Сосед Семён его советам
Всё следовал и в том, и в этом,
Да не домыслил, что Игнату
Хотелось по соседству хату.
В итоге изгнан был Семён
Из своего подворья вон.
– —
В твои дела бы ум чужой не лез,
Когда б не видел шкурный интерес.
Коль ты печёшься о себе самом,
С оглядкою живи чужим умом.
Да хоть советчик – родственник иль кум,
Знай интерес, какому служит ум.
Учитывай, при всем к ним уваженьи,
Что кому выгодно при данном положеньи:
А вдруг – вражда, хотя был раньше дружен,
Так и совет его тебе совсем не нужен.
Поднаторей в размыслии таком,
Так сам, гляди, не будешь простаком.

Жизнь в изменениях проворна.
Столкнулись Попугай и зёрна.
Средь зёрен страх, но вот одно
Той птицею восхищено:
– Как говорит! Какой окрас!
Он лучший, у кого насест!
– —
В оценках вспомнило б хоть раз,
Кого кто ест.
Хвалой усиливай врага,
Коль жизнь тебе не дорога.

Пилюля в оболочке гладкой,
Красивой и приятно сладкой.
Ее сглотнуть ребёнок рад,
Но в оболочке этой яд,
О чём родитель, как и он,
К несчастью, не осведомлён.
– —
Нам льстиво предлагают то,
Чем могут превратить в ничто.

Парнишка, надувая Шар,
Весьма усердно потрудился.
Шар, вырвавшись из пальцев пар,
В ракету как бы превратился.
Он устремился к небесам,
К тем существам, что там летают,
Но сил, что движут Шарик сам,
Запасы моментально тают.
Самостоятельность его,
Как и объёмистость, увяла.
Тем, что осталось от него,
Резинка жалкая упала.
Кому взгрустнётся надувать
Из грязи взятые резинки.
Их будут каблуками рвать
На половинки, четвертинки.
– —
Подумай, набираясь сил,
Когда в полёт свободный рвёшься,
Чем без истока силы был,
Чем станешь и к чему вернёшься.