Павел Губин - Когда приходит вдохновение…

Под широкими зонтами
Днём, спасаясь от жары,
Разместились рядом с нами,
Натянув на лбы панамы,
Загорающие мамы
В окружении детворы.

Заходите в воду смело,
Не боясь в ней утонуть!
С борта яхты в глубь умело
Щучкой можете нырнуть!

Распластавшись, лечь на спину,
Как на водную перину, –
Чтоб на волнах покачаться
И расслабиться слегка;

Видом чаек наслаждаться
И глядеть, как в небе ясном,
Чисто-голубом, атласном
Проплывают облака.

Нет, пожалуй, краше дела,
Чем лежать, раскинув руки,
И вкушать, как ваше тело
Отражает всплесков звуки!

И на гребнях волн покатых
Я лежу, раскинув ноги…
В глубине порхают скаты
И резвятся осьминоги.

В водах цвета изумруда,
Приоткрыв зубасты скулы,
Проплывают барракуды
И различные акулы…

Нет конца подводным рифам,
Чьи рельефные изгибы,
Если верить разным мифам,
Привлекают тонны рыбы.

Я лежу и взор бросаю
На чудные облака.
И под волны подставляю
Загорелые бока.

Думаю, акулы знают
Обо мне наверняка!
Ну и пусть себе шныряют,
Ведь они мне не мешают
И не трогают пока.

Дни проносятся за днями:
Отпуск кончен. Песня спета
До последнего куплета…
Долго будем вечерами
Свой рассматривать загар…

Вспоминать о том, что где-то
В южном городке Майами
Пальмы тень свою бросают
На песок и тротуар…

В разгаре золотая осень.
Наводят много разных дум
Деревья жёлтые меж сосен,
А на часах всего лишь восемь,
Но я задумчив и угрюм.

Блуждая в парке по соседству,
Случайно вспомнил за ходьбой
Своё безоблачное детство,
Оставленное мне в наследство
Родителями и судьбой.

Сейчас мне помнится едва ли,
Как в выходные всей семьёй
Мы в парке Горького гуляли,
Осенним воздухом дышали
С туманом лёгким над землёй.

Вот я сквозь памяти туманы,
Бродя по листьям вдоль аллей,
Кладу в раздутые карманы
Подобранные мной каштаны
И жмени спелых желудей.

По ходу листья под ногами
Собрав в изысканный букет,
Дарю с улыбкой своей маме,
С любвеобильными словами,
Услышанными мной в ответ.

Да, было время золотое!
От мыслей кругом голова.
Пытаюсь мамин голос вспомнить,
Чтобы себе его напомнить,
Но плохо слышатся слова.

Сейчас мне далеко за сорок,
Уже почти что пятьдесят.
Но если б знали вы, как дорог
Тот каждый день и мамин творог,
Что ел я сорок лет назад.

Промчались годы-ураганы,
И мамы уж давно как нет.
В Нью-Йорке не растут каштаны,
Чтоб запихать в свои карманы,
Но листьев я собрал букет.

Опустела одинокая скамейка,
Заскучала ты одна среди снегов.
Тут зима, а где-то канарейка
Манит пением у дальних берегов.

Заметает снегом эту землю,
Улетают птицы в тёплые края,
Обнажённые деревья стоя дремлют…
Опустела зимой улица моя.

Кто-то едет отогреться во Флориду,
Кто-то – на другие острова.
Я же наслаждаюсь зимним видом,
Заготовив на зиму дрова.

Растоплю камин, дрова подброшу,
Воцарятся и уют, и благодать.
Ещё долго зимнюю порошу
Буду знойным летом вспоминать.

Я люблю четыре время года.
У зимы – неповторимая краса.
Не страшны её холодная погода
И снежинки, сыплющие небеса.

Я люблю проснуться спозаранку,
Взять лопату и расчистить снег,
После душа выпить чай с баранкой
И из дома совершить побег.

Обожаю в снежную погоду
Посетить наш близлежащий лес.
Может, встречу зверя на природе,
Меж густых деревьев до небес.

Снимки сделаю лесных пейзажей,
Чтобы летом с грустью вспоминать,
Лёжа на флоридских жарких пляжах,
Как зимой ходил зверей искать.

К нам из Канады принесло метель.
Не в силах отменить её. Ну и не надо!
Я кофе принесу тебе в постель,
А к кофе – плитку шоколада.

Лежи и нежься, некуда спешить.
Кайфуй, жена, под тёплым одеялом!
А я пойду стихи строчить
О холоде нью-йоркском небывалом.

Давно такие холода
Не навещали землю эту –
Ходить не надо никуда,
Метель сама пришла к поэту.

Закрыты школы и аэродромы.
Весь город будто погрузился в спячку.
Ну что ж, сегодня дети будут дома.
С развозом в школу не нужна горячка.

Трудней всего сейчас не нам,
Зима не думает о птицах и о белках…
Пойду-ка им кусочки хлеба дам –
Те, что оставили мы на пустых тарелках.

– Когда зима закончится уже? –
жена спросила, чуть меня завидя. –
Продать бы дом и всё, что в гараже,
Чтобы купить квартиру во Флориде.

Когда проснусь я утром рано
В своём любимом «шалаше»,
Взгляну в окно, на воды океана,
И розы расцветут в моей душе!

– Там не страшна тебе суровая метель,
Не надо думать о возможной катастрофе…
Я кофе принесу тебе в постель,
Твой колумбийский ароматный кофе!

Пока со сливками ты кофе будешь пить,
Я удочкой с моста поймаю рыбку,
Чтоб настоящую тебе уху сварить
И на лице твоём узреть улыбку.

Всё это будет или нет –
Попей нью-йоркский кофеёк в постели.
Гляди на новогодних роз букет
И наслаждайся прелестью метели!

Весна! Отшумели метели.
Тёплый день сменил холода.
Отовсюду скворцы налетели
И заполнили все провода.

Из земли показались тюльпаны,
Доверяя весенней поре,
Но в природе бывают обманы,
И, похоже, не быть уж жаре.

По прогнозу вчера передали,
Что нас снегом должно замести;
Из далёкой, из северной дали
Ветром холод опять принести.

Неужели погибнут растения
И тюльпанам уже не цвести?
Независимо от настроения
Я их должен от снега спасти!

Наспех сделал из досок опору
И клеёнкой тюльпаны накрыл,
Чтоб в такую студёную пору
Снег весенний цветы не покрыл.

За ночь вдруг изменилась погода,
По-предательски снег намело…
Месяца подменила природа,
Прогоняя весну мне назло.

Но тюльпанам под плёнкой уютно –
Обошли их снега стороной,
И угрозы теперь абсолютно
От природы цветам никакой.

Так в Нью-Йорке частенько бывает:
Март как будто сменяет февраль.
Вслед за ним вдруг апрель наступает…
Вот пойми тут природы мораль!