Егор Елистратов - Разнолетье

Снова ветер-художник рисует круги
на воде с упоением.
Муза тихо стоит на прибрежном песке,
чтоб дарить вдохновение.
Неба синего ширь с голубою водой
в тех глазах отражаются.
Ничего не заметит прохожий простой,
а поэты влюбляются.

Ветер тайн не хранит и в густых волосах
прядью пишет послания —
Как мечтает она позабыть о делах
и пойти на свидание,
Как расписан весь день по часам
одиночества крупными точками…
Я, как ветер легонько, касаюсь её
дуновением – строчками…

За окном просыпается день,
Танцовщица выходит на сцену.
Сердце зрителя словно мишень,
Каждый взгляд, шаг и жест совершенен.
На подмостках красуется тень…

Танец в самом разгаре… Кружи!
Платье грёз всё блестит перламутром.
Мне не нравится жар ворожбы,
Лишь в спокойной гримерке уютно…
Там развеются чар миражи.

Танец кончен, ты снова проста.
Ты снимаешь бравады наряды,
Туфли лжи… И искрит красота,
Что приносит на сердце отраду!
Я притихну, развязку застав…

Душу вывернул наизнанку,
От напряжения звенят нервы,
Ждёшь свою дозу счастья —
Ты не первый…

Рвёт одиночество волчий вой,
Барабанный бой перед атакой,
Счастье должно быть с тобой
До мрака…

Сердце дымит, звездой пробито,
Любовным огнём дотла выжжено,
Счастье в оковах бьётся
Пристыженно…

Взор затуманен потоком слов,
Тысячей жизненных обстоятельств.
Счастье уже не отделить
От предательств…

Раньше думал, возможно всё,
мысль исправит любое горе.
Смело взор устремлял в мечту,
по колено влюблённым море.
Жизнь расставила по местам:
боль в груди, и трясёт, и крутит.
Разбивается идеал
о бетон реализма – сутью.

Лишь эмоции жгут огнём,
лей в чернила, бумага стерпит.
Крылья сложены пополам,
и уже не расправит ветер.
Положу их в пустой чулан,
пусть лежат до призыва сверху.
Горько видеть, как идеал
с неба рухнул подбитым стерхом.

Весь мир вокруг – игра теней
И отражение проекций,
И разум жарко спорит с сердцем,
Решая кто из них важней.

Внутри зияет пустота,
Что не заполнить кинолентой.
Напрасно трудится проектор,
В надежде душу залатать.

Пусть кружит суета сует,
В одно я верю непременно,
Что чем темнее тень на стенах,
Тем ярче разгорится свет.

Незнакомка, незнакомка, солнце плещется в стакане.
Ветер ласково целует пряди чёрные волос.
Ты сидишь за летним столиком в любимом ресторане,
Море шумное прибоем шепчет каверзный вопрос:

Сколько дней таких погожих взгляд томиться будет грустью?
Как заманчивое счастье отыскать тебе верней?
Незнакомка, незнакомка, летний вечер не упустим
И из слова «незнакомка» удалим частицу «не».

Я перестал себе принадлежать…
И сердце, словно шар на нити тонкой,
В кулак любви стремишься ты зажать,
С упрямством шаловливого ребенка.

Суровый день раскрашен белизной,
Искрится мир, как бриллиант на шее.
Увижу я лишь свет слепящий твой
И вновь в любовь бессмертную поверю.

Мой творец…
Мой отец…
Божество…

Почему ты оставил меня полубогом?
Не вдохнул своей силы огня?
Почему я бреду в полусне по забытой и тёмной дороге?
Гидры страха, служители тьмы – их Танатос послал – иссушают меня.

Я сквозь лес пробегу и закончу обряд этот древний:
Растворюсь в голубой глубине и познаю великую смерть,
Чтобы снова прийти и воскреснуть в безмолвном ущелье,
Чтобы имя сменить и в честь Эроса руки воздеть:

«Ты могучий, великий и пламенный демон!
Только ты поджигаешь отвагой героев сердца!
Буду вечно служить я тебе, лишь тебя я приемлю.
По дороге, как факел, тебя донесу до конца!»

Завершится обряд…
Обрету естество…
Совершенство…

Камни в круг – для живущих стоянка
И защита в начале игры.
Пляской ворона в трансе шаманка
Посещает иные миры.

В них увидит послание предков,
Заклинания света прочтёт.
Догорит можжевельника ветка.
Ритм запустит обратный отсчёт.

Завершится шаманки камланье,
Смолкнет бубен, погаснет костёр.
И очиститься дух заклинаньем
У того, кто с надеждой пришёл.

Старый фокусник заканчивает действо.
Скинет с плеч устало тёртый плащ.
В жизни много бед и лиходейства,
А на сцене – весел и блестящ.

В магии он выглядит успешным,
А богатства в жизни нет, как нет.
Можно сделать вывод безутешный:
Есть пила – не пилится бюджет.

Палочка волшебная не может
В старом фраке дырку залатать.
Счёт большой за дом его тревожит —
В чудо-шляпе денег не сыскать.

Кажется, идут плохие карты,
Ловкость рук победы не даёт.
Фокусник – на сцене, жизнь – за кадром.
Год за годом жизнь идёт вперёд.

Во сне я видел: миллиарды душ,
Что волновались бурным океаном,
Любовью побеждали злобу стуж,
Одаривая мир теплом желанным.

Но были те, кто не хотел служить,
Укрылся за чужим ярчайшим светом
В расчёте дольше в полутьме прожить
И не угаснуть от дыханья ветра.

Другие крали благостный огонь,
Чтоб быть в тепле в любую непогоду.