Артем Козлов - #вгрудислева

Чей-то чужой записанный голос
дробью знакомой интонации
полетит по волнам очень большой дистанции
И какой-то там частоты,
Но это будешь не ты,
А Чья-то другая знакомая речь,
после которой всё кажется глупым…
После слов автоответчика:
а б о н е н т н е д о с т у п е н

Вышел июль – послом он
Будет бессрочным, если
Знаешь пароль: «подсолнух»,
Отзыв я знаю: «персик».

Лучшее из селекций —
Если подходят рифмы.
Помнишь, писали в детстве,
То мимо рифм, то вкривь мы.

Вышел июль за нами,
Мы на краю обочин.
Мы, не во-первых – в главных.
Ждём от него примочек.

Я, как подсолнух, свешу
Голову и останусь
В этом июле грешном
И помолюсь за август.

Ты, как созревший персик,
Мятая от удара,
Без сочиненных версий
Будешь мне лучшей парой.

Мы с тобой за любовь, что вскладчину.
Разум, сердце и души вспороты.
Раньше осень казалась ржавчиной,
Нынче кажется добрым золотом.

Мы с тобой за любовь, что взвешена.
В груди слева, что упакована.
Та, что ритмом стучится бешеным,
Та, что делится только поровну.

Мы с тобой за любовь, что вечная,
За любовь, что с одним продолжением
(А ведь дан для этого вечер нам
С переходом в телодвижения).

Мы с тобой за любовь упругую,
Что не сломлена и не сломится.
И в глазах твоих вижу супругу я,
И в фигуре твоей – любовницу.

Мы с тобой за любовь, что с верою
И надеждою вечно об руку.
И её – сто процентов – уверен я,
Будет впрок у нас.

Бабье лето хорошеет
И со мной играет в пляски.
Стая букв – отряд стрижей их —
Опечатки в виде кляксы.

Этот наш эпистолярий
От рассвета до бессонниц,
Как и мир – молекулярен,
Он без жести и без соли.

Он без жалости и страха,
Вопиющий жанр свободы,
Заменяющий нам сахар
В чашке кофе (кофе бодрый).

Заменяющий нам пищу,
Что считается духовной.
Это клад, который ищут,
Снаряжая пароходы.

Бабье лето хорошеет —
Плюсом к карме его взносы.
В пору бросится на шею,
Только «бабье» – это осень.

Твое имя мне – как талисман —
Губы трубочкой и пара букв.
Я как будто небесной манной
Посылаю тебе этот звук.

Твоё имя начало начал-
Безустанный на сердце глагол.
Я его по ночам бы кричал,
Чтоб искусством оно полегло.

И чтоб души трещали по швам,
Оголяя презумпции нерв,
Чтобы в лёгких (не трудно дыша)
Сжатым воздухом был бы резерв.

Твоё имя под шёпот молитв
(Тишиной чтобы ввек не свело),
Отражением эха от плит,
Перешло талисманом в Псалом.

Время лечит и смеётся
Цифрой семь и букварем.
Лечит жалобное солнце
Бабьелетним сентябрём.

По прогнозам из осадков
Слезы счастья на лице.
Здесь едва ли после схваток
Свою дверь открыл лицей.

Темя – место белых бантов,
А когда-то родничка.
(Хоть вставляешь здесь пока ты
Мягкий знак в «чн», «чк»).

На твоей последней парте
Рядом книга и букет.
Впереди года тетрадей,
Позади года-боке.

Ночь, шевеля ладонями,
Выдавит темноты.
Звезды ко мне рандомны, а
К некоторым на ты.

Львом обернулись аисты
С листьями от капуст.
У рубикона августа
Не занимать искусств.

Шесть с половиной месяцев,
Два или три УЗИ
С гендером перемесятся,
Кесаря поразив.

Бирки кусок клеёнчатый
Треплется на бинте.
Вынес июль на кончике
Новости о дите.

Мне бы времени к суткам взаймы,
Ведь тебя мне по-прежнему мало.
«Я» и «ты» уже сплавлено в «мы»
Легиро́ванным самым металлом.

Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь —
Даже этого мало мне будет.
Балаково, Москва или Пермь —
Города – беспощадные судья.

Где найти бы мне времени банк,
Чтобы взять беспроцентную ссуду?
И заполнить предательский бланк,
Вспоминая тем самым Иуду.

Я бы душу оставил в залог,
Да и жизнь за нее мне не жалко.
Я в бурлящий за ней кипяток
И в огонь – как металлу мне калка.

Но из всех из мучительных сред,
Самой трудной считаю я время.
Мне судьбою подкидан билет —
По решению той теоремы.

Чайный пакетик один на три раза:
Ржавая скобка, оторвана ниточка.
Скольким безсексам, считая «ниразы» —
В календаре я зарубок им выточил?

Красные ценники на макароны
Нагло смеются покорному высшему.
Красный диплом никогда я не трону,
Выгоню кошку, всю душу изгрызшею.

Жажду свободы нельзя уничтожить —
«Странник по звездам» – читаю у Лондона.
Должен быть бедным поэт и художник,
Бедным карманом, душою голодным.

Август пьян – не вяжет лыко.
Вяжет мирных горожан.
У кого-то деньги в слитках,
У кого-то ни шиша.

Август будет этим бабьим
О себе напоминать,
Осень на сентябрь ограбив —
Поделом, твою же мать.

И опять автограф лету
Под претензией в письме:
Ф. И. О., пробел, коллектор…
На асфальте мокнет мел.

Забавляется синоптик:
Август ждёт антициклон.
А сентябрь накрасит ногти:
Время лета истекло.

Рифмы на стикерах
Вместо подсказок —
Мозг мне выкрикивал
Разные фразы.

Душные офисы,
Тесные туфли.
Вот бы на конверсы,
Вот бы на пуфик.

Стоя у куллеров
Молятся глотки.
Стоя в июле, мы
Делаем фотки.

Жизнь запаролена,
Сердце открыто.
Шлём бандеролями
Кучу открыток.

Мы за патентами
Внеочерёдно —
Некомпетентные,
Но однородные.

Не остановимся —
Двигай под Бьйонсе.
Кажется нонсенсом
Наша влюбленность.

Отправь же с пометкой до востребования
Удары свои ниже пояса.
Так метко и сильно стреляют по нервам мне,
Что просто от них не укроюсь я.