Юлия Шерман - Осколки

Губы клянут обещаньем
Сладкой живительной влаги, —
Но соблазнить не сумела
Девушка сердца бродяги.

Падали искры на тени,
Гордо держалась осанка.
В танце пьянеющей страсти
Плача, сгорала цыганка.

Я знал давно, что ты уйдешь,
И тенью станешь прежних песен.
Ты мне лгала, я верил в ложь,
Для нас двоих мир сказок тесен.

Ты не моя теперь мечта,
Другому сердце ты открыла,
И за окном уже не та
Зима, что нас соединила.

Последний год я жил во сне,
Надеясь искренно, но тщетно,
Что сам огонь погас во мне,
Любви уж больше незаметно.

Где страсть былая, где рассвет?
Где нежность жаркого прилива?
Я так любил тот странный бред,
Что сочинял себе красиво.

Я сам хотел, чтоб было так,
Но я не думал, что однажды
Пойму, какой же был дурак, —
Не повторяется всё дважды.

Тебя мечтал к себе вернуть,
Но не послушался совета,
Не тот я выбрал в жизни путь,
И ты ушла, моя Джульетта.

Нет больше шанса на побег,
И умирая в этой стуже,
Я буду ждать наверно век:
Вдруг стану вновь тебе я нужен?

Под сводами собора
Молчат колокола,
Выходит беспокойно
Из облака луна.

Сегодня темный ветер
Печально отпоет
Ушедшие мгновенья
Той ночи, что грядет.

И будут грозно биться
Все волны о причал.
Во тьме пустынных улиц
Фонарь один вещал.

Горело его пламя,
Срываясь на ветру.
Он ждал, когда зажгутся
В домах огни к утру.

Но свет еще не скоро
Придет из глубины.
Струится тьма повсюду
Сквозь проблески луны.

Она седеет в дымке.
Сгущаясь, тонет хмарь.
Небесное светило
Мигает, как фонарь.

Под сводами собора
Молчат колокола.
И странные мгновенья
Приносит эта мгла.

Я домой возвращался
После долгой разлуки.
Снег покинул пределы,
Улеглись в поле вьюги, —
Горя вечные слуги,
Что бушуют в сердцах.

Отшумели деревья
Под огнем листопада,
Замолчали тропинки
Возле дикого сада,
И погасла лампада,
На пустых небесах.

Снова зимы отпели
И безмолвное лето.
Я искал на дороге
Непростого ответа.
Сердце будет согрето
В чьих-то теплых руках?

Молча спали равнины,
Затухая годами,
И безмолвные горы
Вставали над нами.
Я коснулся губами
Твоих слез на щеках.

И растаял весь страх.

Куда ведешь меня, тропинка,
Забытой лентой луговою
Под вековым шатром деревьев,
Под желто-красною листвою?

Зачем ты манишь меня в дали,
Волнуя сердце странной жаждой?
Мечты парят над горизонтом,
Но путь закончится однажды.

И приведет меня в долины,
Где не найду себе покоя.
Зачем я шел все эти годы
Дорогой бедного изгоя?

Зачем оставил тебя в прошлом,
Поверив на слово гордыне?
Стою один я на тропинке,
Назад пути закрыты ныне.

Уйду безмолвно на закате,
И силуэт затянет мглою
Под вековым шатром деревьев,
Под желто-красною листвою.

Мы любили слушать тайны,
На крыльце читать рассказы.
Золотились блики солнца
Возле края стройной вазы.

Знойный день дремал в долине,
Тишина струилась гладью,
Ветер, робок и застенчив,
Твоего касался платья.

Я шепнул тебе на ухо,
Что пойдем мы ночью в горы,
И, с тобой держась за руки,
Завоюем все просторы.

Будет только наше эхо
Озарять чужие дали,
Молчаливые деревья
Пробуждая от печали.

Горячо сжимая руку,
Я шепнул тебе: «готова?»
Но в слезах ты убежала,
Не ответив мне ни слова.

Ночь шептала в лунном блеске,
Покрывая свечи мглою,
О тебе, прекрасной тени,
Что искала здесь покоя.

Свечи капали слезами,
Воск спускался по перилам,
За тобой следить беззвучно
Не хватало больше силы.

Украду тебя у неба,
Украду у темной ночи,
Я не верю в предсказанья
Подле дремлющих обочин.

Поднимись к себе безмолвно,
Распахни окно скорее,
В тишине застывших улиц
По утру прохладой веет.

Засверкает в небе кромка
Красным отблеском рассвета,
Я украл тебя у смерти,
Перед нами – вся планета!

Я приходил поклониться
Старой могиле забытой.
Крест оживает под тенью
Листьев. Дороги разбиты
После когда-то прошедшей
В этом краю долгой схватки.
Капли дождя на ограде
Брызнули мне на перчатки.

Ветер играет в деревьях,
Молча застыли высоты.
Здесь погребенные дремлют.
Ночь открывает пустоты
В вечно бескрайние дали,
Где растворились снаряды,
Ржавый металл под травою.
В бой уходили солдаты.

В бой, чтоб назад не вернуться.
Мглою накрыло окопы.
Снова луга зеленеют,
Тянутся узкие тропы.
Спят беспробудно могилы
В серой заутренней рани.
Склоны глядят на долину.
Свечи погасли в тумане.

Я помолился за души,
Чтобы во тьме не бродили,
Стоны затихли в болотах,
Тени развеялись в иле
Светлыми солнца лучами,
В небе достигнув покоя.
Плачет ограда сырая,
Имя размывши героя.

Но не угасли молитвы
Подле забытой могилы.
Мы не стираем осколки
В памяти. Воины живы.
Крест, возвышаясь безлико,
Слушает шепот деревьев.
Я прихожу поклониться.
Жизни бесценно мгновенье.

Сверкают апрельские звезды
Сквозь белое снежное небо,
Деревья чернеют, нагие,
Как трещины черного хлеба.

Промерзшие тонкие ветви,
Качаясь, дрожат от порыва.
И в старом, буреющем парке
По-прежнему снежно и сыро.

И птицы, хрипя голосами,
Отчаянно в выси запели
О первом весеннем рассвете,
Тропинке и нежной капели.

Но воздух еще неподвижен.
Сереют застывшие реки.
Лишь холод с пустынного поля
В сердцах замирает навеки.

А вечером ясно в долине,
И брезжит полоска заката.
Деревья укрылись снегами.
Земля тишиною объята.

Ветер шел себе по небу,
Засучивши рукава,
И кружилась над землею
Прошлогодняя листва.

За спиной он нес корзину,
Где лежали облака.
Через маленькую дырку
Просочилася вода.