Сергей Хохлов - Одиннадцать роз камасутры. Стихи

Там на стене входного коридора
Висит большое зеркало времён.
Оно от вечной жизни потемнело.
Кто взглянет, мраком будет искушён.

Туман густой коварно сдавит плечи,
Втолкнёт в мир зазеркалья ведовской,
Где мрачные безмолвные фигуры
Плывут под фиолетовой луной.

В провалах глаз бездушных узнаются
Мгновения ушедшие давно,
И холодеет сердце от печали,
Что столько боли в жизни суждено.

Остаться б здесь в покое безмятежья,
Где в прошлом горький пройденный удел.
Но только телу глупому неймётся
Вернуться в мир, где разум помутнел.

Там на стене входного коридора
Висит большое зеркало времён.
Оно от вечной жизни потемнело.
Тот, кто взглянул, тот мраком искушён.

Уставшая Луна перед восходом Солнца
Повисла томно на еловой лапе у оконца.
Висит, зевая после бурной ночи страсти,
Отдавшись мраку, его алчной бесшабашной власти.

Не страшен он, когда в сердцах любовь царит.
В груди об этом сумасшедший стук ей говорит
Словами страстного влюблённого мужчины.
Его объятьями… И больше нет причины
Не верить им…

Луна, Луна,
О, да! Конечно, было вовсе не до сна.
Ведь только лишь при свете дня
Из рук мрак выпустил тебя.
И, исчезая в солнечных лучах,
Собравшись с силой,
Послал прощальный нежный поцелуй
Своей любимой.

В ответ Луна лишь мило улыбнулась…
Что было дальше, я не знаю, не скажу…
От Солнца лучиков проснулась.

Закат обжёг кровавым пламенем огня
Спустившиеся сумерки небес,
А девять муз на облаке сидящих
Хмельной вкушали сей деликатес.

Вечерней тишины дождавшись девы
Спустились вереницею к творцам,
Им навевая фразы и напевы
Слова бросали как цветы к ногам.

Один услышал стук дождя в окошко,
Другой захвачен в плен тоской…
И на листок ложатся бегло строки
Своей чаруя новизной.

На балконе старинного дома,
Лет которому тысяча сто,
Восседала из камня Химера
Не смущало Химеру ничто!

Дождь хлестал или солнце палило,
Ветер буйный ли тело терзал,
Охранять вечный сон юной музы
Скульптор дьявольский здесь приказал!

Одинокой Химеры фигура
Приводила прохожих в испуг,
Сила мощная жуткого страха
Оживила чудовище вдруг.

Она горестно глянула в небо,
(Воплем ночь расколол дикий крик),
И вонзила себе прямо в сердце
Отколовшийся каменный клык!

Облик мерзкий рассёкся на части,
И очнувшись от долгого сна,
Став свободную, муза Эрато
В небо дымкой ночной уплыла.

И теперь, только ночь на пороге,
Если окна с Луной визави,
В воспалённейшем мозге поэта
Появляется муза любви!

Ах как, мне хочется с тобою рядом быть
К устам касаться очень ласково губами.
Хмелеть от чар твоих, как будто от вина
И забывать про всё на свете временами.

– Я обовью тебя, любимый, как лоза.
Навечно телом и душой с тобою буду.
И встреч мгновения всех наших никогда
Как сон ночной, дарящий сказку, не забуду.

– Ах как, мне хочется с тобою рядом быть
К груди прижать, как беззащитного ребёнка
Исчезнуть в жаре неги пламенной любви
И величать тебя женой своей, девчонка!

– Я таю, таю вся в объятиях твоих.
Ласкает взгляд меня твой словно пух лебяжий.
А страстный стон, звучащий в тишине в ответ
Предав, о страсти всё моей тебе расскажет.

– Ах как, мне хочется с тобою рядом быть.
Смотреть в глаза твои, где всё без слов понятно
Встречать зарю всегда в одной постели и
Отдать всего себя тебе… И безвозвратно!

– Я вся твоя. Уже давно и навсегда.
До капельки и до последнего дыханья.
Наверно свыше я была тебе дана
Как ты мне тоже… Властелином мирозданья!

Облака кружевами белыми
Разукрасили небо с утра.
Тихим шёпотом пух тополиный
Диктовал нам о чувствах слова.

Отравил сердце яд поцелуя.
Ослепил разум отблеск очей.
Подустав от безумия страсти,
Мысль уснула под стоны ночей.

А одиннадцать роз «Кама-сутры»,
Восемь красных и розовых три,
Осыпались от града желаний
В свете юной стыдливой зари.