Сборник - Корейская классическая поэзия
- Название:Корейская классическая поэзия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-280-03845-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сборник - Корейская классическая поэзия краткое содержание
Корейская классическая поэзия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Сичжо, а вслед за ним чанга – вполне самобытное корейское явление как по форме, так и по разрабатываемым темам. Но этот вид корейской поэзии испытал несомненное влияние китайской классической литературы. Многочисленные создатели стихов в форме сичжо широко использовали в своих произведениях образы китайской классической литературы, начиная с бессмертного Цюй Юаня, памяти которого в корейской поэзии посвящено немало вдохновенных строк.
Исключительное значение для Кореи имело и творчество гениального поэта средневекового Китая Ду Фу (712–770). Вскоре же после изобретения корейской национальной письменности, в 1481 году, все его произведения, давно известные корейцам и в подлиннике, были переведены и прокомментированы по-корейски. Все собрание составило двадцать пять томов и было переиздано в первой половине XVII века.
Классическая корейская поэзия переводится на русский язык впервые. Настоящий сборник состоит из четырех частей. В первую часть вошли произведения раннего средневековья, написанные в форме, присущей народной поэзии. Последующие части включают в себя произведения позднего средневековья (с XV в.): вторая часть – произведения, написанные в форме каса (XVI в.); третья часть – стихи в форме сичжо (XV–XVIII вв.); четвертая часть – стихи в форме чанга (XVII–XVIII вв.).
А. ХолодовичНеувядаемые слова страны зеленых гор
I
Тон-дон {1}
За спиною доблести держа,
Счастие держа перед собою,
Доблести и счастие мое,
Боги, мне, явившись, принесите.
В первую луну вода в реке,
Ай, то замерзает, то растает.
Появилась я на этот свет
Одинокая и всем чужая.
Ай, тон-дон-дари!
В день пятнадцатый луны второй,
Ай, в ночи фонарики сверкают,
Это друга моего лицо
Ярким светом озаряет толпы.
Ай, тон-дон-дари!
Всё под третьей расцвело луной.
Ай, как слива зацветает поздно.
Всем на зависть расцветаешь ты,
Мой любимый, позднею весною.
Ай, тон-дон-дари!
Помня про четвертую луну,
Ай, летит к нам иволга обратно.
Отчего же милый писарь мой
Прошлое забыл и я забыта.
Ай, тон-дон-дари!
В пятую луну на пятый день,
Ай, все пьют целительные травы,
Выпьешь – проживешь ты сотню лет!
Поднести бы, да кому, те травы.
Ай, тон-дон-дари!
В день пятнадцатый луны шестой,
Ай, народ кидает гребни в воду.
Гребень – я: у друга побыла,
Да недолго, – брошена под берег.
Ай, тон-дон-дари!
В день пятнадцатый луны седьмой,
Ай, плоды я разложу пред буддой,
Стану будду я просить-молить,
Чтобы с милым ввек не расставаться.
Ай, тон-дон-дари!
День пятнадцатый луны восьмой,
Ай, денек искусных бабьих ножниц.
Ну, а я к любимому пойду,
Это будет тоже ножниц праздник.
Ай, тон-дон-дари!
Девять лун прошло. Девятый день.
Ай, домой несу я хризантемы
Желтые – они целебней трав.
Знак дурной: то окончанье года.
Ай, тон-дон-дари!
И пришла десятая луна,
Ай, я стала персиком с надрезом,
Ой, надрезав, бросили меня;
Кто теперь возьмет меня такую!
Ай, тон-дон-дари!
Лун одиннадцать. Я на полу,
Ай, лежу, прикрытая рубашкой,
Что осталось? плакать, тосковать,
Думу думать о любимом друге.
Ай, тон-дон-дари!
Лун двенадцать. Стала пунди я –
Ай, застольной палочкою стала,
Две такие другу б подарить,
А глядишь, другой их взял без спроса.
Ай, тон-дон-дари!
Чхоёнга {2}
Торжественный зачин
В священные годы Силла, в славные годы Силла,
Благоденствие в Поднебесной – по доброте Рахура! –
О отец наш Чхоён!
Если б, как ты, обиды терпеливо сносили люди,
Если б, как ты, обиды терпеливо сносили люди –
Три бедствия, восемь напастей
Сгинули б навсегда!
Славословие Чхоёну
Лик и образ отца, лик и образ отца Чхоёна!
Голова утопает в цветах и склонилась от тяжести этой.
О, как лоб твой велик! – это знак твоего долголетья;
Длинны брови твои, как мохнатые брови шансяна;
Широки твои очи, словно ты на любимую смотришь;
Глубоки твои уши, затем что все слышишь на свете,
И румяней твой лик, чем на солнце согревшийся персик.
Ты в раздутые ноздри все пять ароматов вдыхаешь.
И разверсты уста, словно рот твой червонцами полон;
Белоснежные зубы твои, как глазурь или белая яшма;
Подбородок вперед выдается, затем что ты счастлив и славен,
Рамена твои никнут под грузом волшебных сокровищ;
Руки кротко легли, совершивши благие деянья.
Грудь в морщинах являет премудрость свою и отвагу;
Лоно полно твое – ведь владеешь ты всем в преизбытке.
Перетянуты чресла твой ярко-алой повязкой;
Ноги длинны твои, благоденствия мира участник,
И ступни широки оттого, что весь мир исходили.
Вопрошение
А и кто такого создал?
А и кто такого создал?
Без иголки и без ниток,
Без иголки и без ниток.
Создал кто отца Чхоёна?
Страшного такого создал?
Все роды – числом двенадцать –
Сотворили нам Чхоёна.
Призыв беса лихорадки
Веячжи, Мот и Нонни!
Мне обувь завяжите, –
А то проклятье вам!
Песня Чхоёна
По столице под луною
До рассвета прогулял я,
В дом придя, взглянул на ложе,
Вижу там две пары ног.
Две ноги жены любимой.
Ну а две другие – чьи?
Подхват песни
Вот тебя Чхоён увидит
И, как мясо, искрошит.
Возглас беса лихорадки
Обещаю я Чхоёну десять тысяч золотых,
Обещаю я Чхоёну семь сокровищ подарить.
Возглас Чхоёна
Не надо мне тысячи золотых,
Не надо семи сокровищ!
Поймайте мне лихоманку.
Восклицание беса лихорадки
О, горы, о долы! За тысячу ли
Запрячьте меня от Чхоёна! –
Так изрек он, умоляя, –
бес великий лихорадки.
Согён Пёльгок {3}
Поет девушка, которую бросил любимый. Он покидает Согён, где остается его возлюбленная. А она, стоя на берегу реки Тэдонган, по которой уезжает неверный юноша, слагает песню.
I
Девушка готова бросить все, уехать вместе с милым, чтобы только не разлучаться с ним.
Город Согён – ачжилька,
Город Согён – столица.
Ви, туоронсон, таринтири!
Этот нарядный город –
Малый Сонгён люблю я.
Ви, туоронсон, таринтири!
Интервал:
Закладка:
