Лев Варнашёв - Цена за право быть собой. Сборник стихотворений

И если и падать, то только выше всех.

Такой, как я…

Таких, как я, – наверное любить не будут,

Таких, как я, – опасно подпускать к себе.

Таких, как я, – через года забудут.

Таких, – не пустят на порог к судьбе.

Такие, как я, – не просят оплат,

Мы не смотрим на то, какой вы породы.

Такие, как я, – дарят много тепла,

От этого вечно – встречают холодных.

Такой, как я, – словами не играет,

Такой, как я, – изгой на всех мирских вокзалах.

Такой, как я, – видимо, сердцем догорает,

За то, чтоб ваше,

– никогда не остывало.

Таких, как я, – дома никто не ждёт…

Наверное, я – беда в вашей судьбе.

Таких, как я, – что колют в сердце лёд,

Видно, опасно подпускать к себе…

Таких, на жизнь, наверное, никогда не изберут.

Что счастье склепают из маленьких радостей.

Таких, что плавают тростинкой на ветру,

И чуют каждую нотку слабости.

Таких, как я, – что в слух о чувствах не заявят,

Но расплескают по миру ради тебя цветы.

Таких, наверное, никто не обнимает,

Иначе почему, не обнимаешь меня ты?

Наверное, такие, – обречены на одиночество,

Таким, – достаточно одного цветка, чтоб поле расцвело.

У таких, как я, – насквозь душа просрочена,

Тем что должно было пройти, но не прошло.

Таких, как я, – наверное, долго любить не будут.

Таких, – видно, опасно подпускать к себе.

Таких, скорее всего, быстро позабудут,

Такие смотрят вслед своей судьбе.

Таким, как я, без одного крыла,

С земли не подняться в холодную стаю.

Да и во мне, видно, избыток тепла,

Раз я постоянно всех обжигаю…

Таким как я, не стоит жалеть о жизни,

Ведь жизнь меня, особо не жалела.

Таким как я, – провал безукоризнен,

Таким, что для души, а не для тела.

Такого, как я, – дома никто не встречает.

Такого, как я, – любить не станут.

Такой, как я, – словами не играет.

Такому, – места нет, на всех мирских вокзалах.

С таким, наверное, не пройти туманы.

Такого на жизнь, скорей всего, – не изберут.

Таких, как я, – что сердце своё оставляет тут,

За то, чтоб ваше,

– никогда не остывало.

Сгнил

Знаете, как понять, что ты окончательно сгнил?

Что нет в тебе ни одной чистой капли?

Все грязные мухи, слетаются на запах твоих чернил,

И мыслей дождь все реже краплет.

Смеюсь над миром, и над собой смеюсь,

Небо существования, – поблекло.

Я перестал считать себя человеком.

Я гордо заявил себе: «я сдаюсь».

И мысли посещают меня все реже,

Грязных мух принимаю за капли чернил.

Вот что безудержно по сердцу режет,

Мне кажется, я окончательно сгнил.

Ненужные слова

Я слишком часто бросаю ненужные слова,

В порыве ярости или смятения.

Как больно сделал я, лишь позже осознав,

Я напишу очередное жалостливое стихотворение.

Я не в обиду мечу в вас иглой,

Я разрываюсь в эти октябри…

Словами колкими вас проходя насквозь,

Я зашиваю ткань, своей потрёпанной души.

Простите мне, наверное, обижаю вас.

И подкосить могу ваш дух и настроение.

Но сразу же, в душе мой пламенный компас,

Скажет, что я иду совсем не в нужном направлении.

С движением стрелки над песочными часами,

Я понимаю, – вокруг все фонари погасли.

Когда обижу я кого, совсем ненужными словами,

Я сам от этого – не менее несчастлив…

Чтоб отыскать ту жизни рукоять,

И колом в спину, потеряв все, не воткнуться,

Я понял:

Лучше молчать,

Пока не попросят сказать,

Чем говорить до тех пор, пока от меня не отвернутся…

И вот мне скучно сталось…

И вот мне скучно сталось жить.

Весна давно уже не завлекает,

Уж нечем больше стало дорожить,

И даже как-то сердце остывает.

Поэзии я исписал тетрадь,

По Божьему аль своему велению.

Теперь судьба сулит – без устали мотать

Года свои, по строкам своего стихотворения.

И солнце как-то греет по-другому,

И я уж не с былым запалом.

Мне дни набили скукотой оскому,

Мне самого себя становится здесь мало.

Безжалостно мечусь, от строки к строке.

По пустой дороге перефраза.

Слова – вниз, наболевшим плотом, – по реке

Сливаются в чужие, однотипные рассказы.

Мне скучно стало как-то и писать.

Нет интереса за открытой дверцей.

То ли это мои черти сожрали меня,

То ли я проиграл где-то сердце.

И белый лист – которую месяц…

Но бумага не терпит измены…

Я проиграл главную роль в дорогой мне пьесе.

И Поэзия перестала ласкать мне Вены.

Настоящим

Мне нравится жалкая ваша улыбка,

Ни чуть не менее жалкий смех.

Мне нравиться быть для вас ошибкой.

Нравится быть очертанием вех.

Мне нравится сердце – на показ,

Нравиться смеяться в лицо, навзрыд.

Среди тех, кто себя продаст,

Я не счастлив не буду, не сыт.

Мне нравится браниться и лукавить,

Мне нравится быть наглым подлецом.

И свою пропись среди «грандиозных» заглавий,

Я никогда не скрою под лицом.

Мне нравится разочаровывать всех вас,

Являться вам во снах – до тошноты.

Мне нравится мой красочный лампас,

Что я держу на брюках вашей пустоты.

Мне нравится себя отдать за так,

На растерзание вашими вилами-словами.

Мне нравится не попадать вашим волнам в такт,

Бросая в мутную реку белый камень.

Мне нравиться быть для вас крепкой гатью,

Мне нравиться ссориться, нагло лгать.

Мне нравится жить вразрез с этой мерзкой ратью,

Мне нравится за вас, дорогие мне, погибать.

Мне нравится пьянствовать и скандалить,

Мне нравится грязным на свете жить.

Мне нравится падать, когда все взлетают,

Мне нравится – настоящим быть.

Друг,

Почему они понимают без слов и им не нужны знаки?

Почему им не нужны намёки и горькие речи?

Почему люди не могут любить, как собаки?

Ведь один их взгляд, заменяет тысячи пустых человечьих.

Сирень

Под моим окном года печатает,

И проливает горечь алых дней.

Не большая, не маленькая, одетая в перчатки,

Гордая, но скудная сирень.

Не цветут уж долго ее руки,

Её душа иссохла до костей.

А рваные, потрёпанные брюки,

Визиты столь непрошенных гостей.

Пусть сока жизни – под расчёт,

Но нет, устала, но – не умерла.

Я верю, правда, она просто ждёт,

Когда наступит светлая пора.

Года идут, время забыло многих,

Сколько сестёр она послала в добрый путь?

Её не обходили стороною боги.

Но ни один не смог её прогнуть.

Я до конца не знаю, кто она…

Возможно, вовсе не Сиренью звать её.

Но лишь она, была мне искренне верна.

И я, не дал преподнести ей остриё.

Пускай ветер лет уносит за клён,

И состояние души – лишь вязкая мигрень.