Сборник - Поэзия Крыма

Своей безбрежной красотой!
На долго ли?… К чему сомненье!
Меня живит твой блеск, твой шум;
В душе я чую пробужденье
Далёких грёз, давнишних дум.
Они бегут ко мне, как волны,
С приветом вольным и родным,
А я, счастливый и безмолвный,
Сквозь слёз, внимаю жадно им.

Это звёздное небо в сиянье ночном,
Это синее море под лунным лучом,
Этот дремлющий берег и мерный прибой
Замирающих волн – как могуч их покой!
Как победно он льётся в усталую грудь,
Как в его волшебстве хорошо отдохнуть,
Позабыть истомившую сердце печаль,
Унестись безвозвратно в безбрежную даль,
Где печаль над крылатой мечтой не властна,
Где лишь море, да небо, да ночь, да луна!

Корить Ривьерой не дерзай
Наш берег Крыма благодатный,
Прогресса вымысел развратный,
С твореньем Божьим не ровняй!
Там европейский пошлый глянец
В курзалах, виллах и садах;
А здесь на девственных горах
Востока знойного румянец.
Там паровоза свист и гром,
Рулетки стук, бряцанье злата;
А здесь природа мирным сном
И чистой негою объята.
О, предпочту ль красе простой
Приманки лжи и лицемерья —
Нарядной дамы шлейф и перья —
Чадре татарки молодой.

Мне берег этот мил и дикой красотой
Кругом столпившихся утёсов, и узором
Пестреющих холмов, и неба синевой,
И моря южного целительным простором;
Но всех его красот дороже для меня
Душе лишь внятное, незримое для ока
И в сумраке ночей, и в тёплом свете дня
Дыхание востока…

Внимаю ль, как журчат таинственно ручьи
Под влажной зеленью в ущельях меж скалами,
Скрипучую ль арбу встречаю по пути,
В горах влачимую ленивыми волами,
И песнь унылую татарин в ней поёт;
А там, где стелется по склону виноградник,
За стенкой на коне, как призрак, промелькнёт
В чалме угрюмый всадник.

Иль в чуткой тишине, когда угаснет день,
И кипарисная в саду моём аллея
Кидает чёрную, задумчивую тень,
Под взором месяца, в молчанье цепенея;
И тихая волна, лепеча в полусне,
Ласкает край скалы, к воде склонённой низко,
Всё шепчет, говорит и напевает
Восток!.. он близко, близко!

И жадно с берега в таинственный простор
Подолгу я смотрю, – и там, вдали туманной,
Красою знойною мой опаляя взор,
Рисуется в мечтах мне край обетованный;
Встаёт усопший мир и светит вновь очам
И просится душа на древний клич Пророка,
Туда, к развалинам, пустыням и гробам
Священного Востока!

Отчалил пароход… Приветный мирный край,
Где дни я проводил в тиши уединенья,
Где снова я познал тревогу вдохновенья,
Отраду тихих дум и сладких грёз – прощай!
Уж властные кругом кипят и брызжут волны
И в беге радостном влекут меня с собой
Куда-то прочь, – а я на палубе, безмолвный,
Стою, – и грудь моя сжимается тоской.
Увижу ль вас опять, суровые вершины
Над морем спящих гор и хмурые леса,
Кудрявые сады и влажные долины
И ясные, как взор младенца, небеса?
Вернусь ли вновь сюда, под это солнце юга,
К подножью этих скал, к прибрежью этих вод,
Иль там, на севере далёком, жизни вьюга
Меня в своих снегах и вихрях погребёт?
К чему загадывать? – Не побежит обратно
Гонимая во тьму грядущего волна;
Миг счастия, сверкнув, проходит безвозвратно,
Закинув в памяти лишь смутный образ сна.
Нет в жизни отдыха… Бесстрастно, недвижимо
Крутые берега над волнами стоят;
А я, покинув их, плыву всё мимо, мимо,
К ним молча устремив признательный мой
взгляд.

Дорогой, вьющейся по рубежу стремнин,
Коляску кони мчат привычной, ровной рысью;
Далёко в небесах угрюмый исполин,—
Ай-Петри, – манит взор заоблачною высью.
По сторонам пути на лозах виноград
В приветной зелени кустов кудрявых зреет,
А под горой внизу… там взору нет преград!
Оттуда тихою прохладой с моря веет…
И странный грезится мне сон под стук колёс:
Ай-Петри выше всё растёт перед очами
И чудится – вот, вот, очнётся вдруг утёс
И, как орёл, взмахнёт могучими крылами,
Чтоб к солнцу улететь… но, пленник вековой,
Не властен за мечтой умчаться в мир
надзвёздный,
Сорвавшись, кинется в объятья тёмной бездны,
В то море синее, что дремлет под горой.

Меж двух гор, под их навесом,