Евгений Бриз - Анархия разума. Авторский сборник

С Гленом была связана вода. Много воды с характерным привкусом соли. С доктором Ореховым мы пришли к выводу, что он утонул. Я не ставил себе цель подкараулить его за минуту до того момента, как вода начнет заполнять его легкие, но мне хотелось узнать, какой ряд трагических обстоятельств привел его к этой воде.

«Запись 8-А.

Она выглядела как божество на ярмарке язычников, собравшихся в уютном кафе на берегу океана. Нет, это была всего лишь палуба круизного лайнера. Но не в этом суть. Девушка с темно-русыми волосами и голубыми, как июльское небо глазами принесла мне вишневый сок и пачку конфет с ментолом для свежего дыхания. Такое дыхание наверняка понадобится мне грядущим вечером, если я все-таки осмелюсь к ней подойти. И если я осмелюсь пожертвовать своим вечером, когда я должен закончить рассказ для очередного конкурса. Слишком много конкурсов, не превращусь ли я в этакого жеребца-скакуна, то и дело работающего лишь по заданным темам и в определенные сроки? Но в этот раз для конкурса был организован целый круиз, поэтому я не без основания относился к нему серьезно.

– Она хороша, – протянул сидящий рядом парень с неприлично кучерявой головой и в инвалидной коляске. Я сразу понял, про кого он говорил. Официантка Вероника принесла нам наши заказы и чтобы полюбоваться ею вблизи еще раз, пришлось бы вновь обращаться к меню. Оно стало для нас мифической лампой, потерев которую, из нее появлялся джинн.

– Не то слово, – согласился я, отпил сока и распаковал упаковку конфет. – Дьявольски хороша.

– Леонид, – парень протянул мне руку. За линзами очков я увидел взгляд, характерный лишь для одной категории граждан – изрядно подвыпивших.

– Глен, – ответил я и посмотрел на часы. На девушку я бы еще потратил вечер, но на задушевные разговоры в баре – увольте.

– Ты участник нового конкурса? – спросил он меня, когда я уже допил сок и собирался попрощаться с ним.

– Да.

– Я знаю, на предыдущем ты победил. И что за история у тебя за пазухой в этот раз?

– Хм, я развиваю тему санатория будущего, в котором пациенты могут совершать путешествия в свои прошлые жизни.

– Но ведь это уже было?

– Поэтому я и сказал – развиваю тему. Об этом можно написать роман, я думаю.

– Понятно. Желаю тебе удачи.

Я поблагодарил Леонида и сказал, что мне еще надо придумать концовку к своему рассказу, поэтому, расплатившись по счету, я направился к выходу, задержав взгляд на официантке. Как обычно бывает в реальности, она даже не посмотрела в мою сторону. Ну и черт с ней, решил я и отправился к себе в каюту».

– Георгий Аркадьевич, успокойтесь! Алла, быстрее делайте укол!

– Отпустите меня, ваш мир – фальшивка! – вопил я. Только вопить мне и оставалось, так как мои руки и ноги плотно прилегали к туловищу. Но я перестал сопротивляться еще до укола. Меня успокаивала мысль, что все происходящее нереально и является следствием моих фантазий. Я оказался их участником, застряв в глубоком сне. Со мной такое иногда случалось – я осознавал, что сплю, но не мог проснуться. И сны были неконтролируемые. Обычно они воплощались в каркасе моих литературных сюжетов, над которыми я накануне ломал голову. Неудивительно, что в этот раз меня занесло в санаторий «Стереосон», ведь именно о нем я писал перед тем, как заснул.

«Запись 9-А.

Итак, что бы мне написать в финале? Хорошо, когда такие вопросы приходится задавать себе хотя бы за пару дней до сдачи материала в руки жюри, а не за одну ночь. За поисками ответов я отправился на палубу, где уже второй день подряд наша небольшая компания молодых литераторов собиралась за завтраком, обедом и ужином, чтобы обсудить творческие дела, погоду и еще ряд маловажных тем.

– Как дела, Стивен Кинг? – спросил меня Костя Раков. Рядом с ним крутилась его миниатюрная подружка Рая. Мы были первыми птицами на палубе этим солнечным утром. – Придумал ты, наконец, свою концовку?

– Мне мешают думать мои персонажи, – ответил я.

– Это еще как? – не понял Раков.

– Залезают в голову и переносят мое сознание в этот выдуманный мир в качестве главного героя. Во время снов. Именно поэтому я и назвал свой новый рассказ «Стереосном».

– О, все понятно, – протянул Костя. – Надо сказать капитану лайнера проверить твою подушку на наличие в ней запасов марихуаны.

– Глен истинный творец, отдается делу целиком, – заметила Рая. Умная девочка.

– Ага, Филип Дик тоже отдавался делу целиком. Таких тружеников еще называют нюхачами.

– А что с ним случилось? – спросила Рая.

– Путешествие в миры собственных романов на амфетаминовой байдарке. Почитай его трилогию «Валис» и ты поймешь, о чем я.

Я не привык вмешиваться в споры об амфетаминах, марихуане и прочих стимуляторах творческой активности, но в этот раз не удержался:

– Просто признай, Кенст, что у тебя столь скудная фантазия, что ты завидуешь всем подряд, называя их нюхачами. Как правило, беспричинно.

– По крайней мере, моя фантазия кристально чиста. Чего нельзя сказать о твоей. Рыльце-то в пушку, об этом всем известно. Наверняка ты и сейчас периодически балуешься.

Бесполезно. Спорить с этим человеком все равно что пытаться стабильно зарабатывать в казино – проиграешь все накопления и уйдешь ни с чем.

– Я все не могу добиться от вас, о чем твой новый рассказ, Глен? – напористым тоном потребовала Рая, желая увести тему разговора с вязкой топи на ухабистую просеку. – Это продолжение «Санатория»?

– Да. В «Стереосне» Георгий Джинин понимает, что Глен Леонард это не его прошлое воплощение, а его создатель. Там получается рассказ в рассказе.

– То есть, он понимает, что его мир – фальшивка, а он персонаж?

– Да.

– Жестоко, – констатировала Рая. Впрочем, для сентиментальных девушек те модели бытия, в которые я вплетал своих героев, и впрямь выглядели жестокими и несправедливыми. Они так рассуждали, будто речь шла о живых людях. Затем Рая высказала мысль, заставив меня впервые глубоко задуматься в тот день:

– А ты не боишься, что сам можешь оказаться чьим-то персонажем? Или, скажем, Георгий Джинин это не вымысел, а правда. И он действительно посещает тебя, как свое прошлое тело.

– Похоже, стоит проверить подушки у вас обоих, – с наигранным раздражением сказал Раков.

– Если это так, то я величайший писатель-фантаст или даже провидец, раз сумел описать мир будущего в таких подробностях, – резонно предположил я и улыбнулся, дабы мое предположение не воспринималось слишком серьезно.

– Ты – обычный выдумщик-нюхач, а вот кто способен заглядывать в будущее, так это она, – Костя приобнял Раю и кивнул на меня. – Покажешь ему свои способности?

– Кость, я же просила, – она исподлобья смерила его недовольным взглядом.