Борис Бартфельд - Альманах «Русский Гофман – 2019»

И вот собрались четыре великих шамана вокруг очага и попросили бабушку Суора дров в огонь подкинуть. Весело вспыхнуло сухое дерево, взметнулись вверх горячие искры.

И затянул Старый Шаман песню Северного моря, и перестал Суор метаться во сне. Привиделось ему, что стоит он на берегу моря, волн на море почти нет, и плывёт к нему из тумана лодка. Сел Суор в лодку, и легко полетела она вперёд, рассекая носом туман, тот змеился вокруг, светлел и скоро вконец рассеялся, как будто и не было его вовсе. Заискрились на волнах солнечные блики, появились в воде радужные рыбы, подплывали они совсем близко к лодке и смотрели на Суора весёлыми глазами. И вот уже в плеске воды начал Суор различать голоса рыб, но тут лодка мягко уткнулась носом в седой песок. И захотелось мальчику выйти на берег и посмотреть, что же там, вдали, среди высоких сосен.

И в этот момент подхватил Молодой Шаман песню, и наполнился сон Суора свежим ветром и голосами птиц и зверей. И почти спал его жар, дыхание стало глубоким и ровным. И тогда Шаманка-Целительница бросила в костёр щепоть сухих целебных трав и распевным голосом начала вплетать в песнь ветра слова, и приносили они облегчение, и прогоняли боль. А в видения Суора ворвались запахи сочного лета, трав и цветов, и тёплой дорожной пыли, что так ласково щекочет ноги в полдень.

И тогда рассмеялась Шаманка-Садовница и легко вошла в сон мальчика:

– Возьми, Суор, эти три яблока. Одно отдай птицам с серебряным оперением, они унесут его на Луну и больше никогда не будут клевать зёрна снов. Второе раздели между рыбами, зверями и птицами, что помогали тебе сейчас и прогоняли твою болезнь. А с третьим яблоком можешь делать всё, что захочешь, оно твоё.

Так и поступил Суор: отдал он лунным птицам первое яблоко, и улетели те на небо. Второе разделил между птицами, зверями и рыбами, что пришли к нему в сон.

– А можно третье яблоко отдать людям? – спросил Суор Шаманку-Садовницу. – Чтобы не только мне яркие сны снились?

– Твоё яблоко – твоё желание, – улыбнулась Садовница. – Только знай, что у яблока один бок спелый, а другой – нет, поэтому сны будут приходить разные, не только красочные и добрые.

– Ну и пусть, – решил Суор. – Это лучше, чем чёрная пустота.

И с тех пор людям снятся сны. Иногда красивые и яркие, иногда страшные и мрачные. Но когда в дальних садах у Шаманки-Садовницы с ветки срывается и падает вниз золотое яблоко, то снятся особые сны, ароматные и лёгкие, и многому могут они научить, и даже болезнь прочь прогнать.

А ещё могут подарить эти сны крылья, такие же серебристые и светлые, как у лунных птиц…

Родился в 1960 году, живёт в городке Янтарный, Калининградской области.

Автор рассказов и романа «Тегусигальпа. Пересечение параллелей», вышедшего в 2018 году. Публиковался в журнале «Искатель», сотрудничал, как постановщик с горьковским ТЮЗе. Работал в нижегородских газетах, телекомпаниях ННТВ, ГТРК «Нижний Новгород», «ТВ-А», «АРТ».

В твоём сне должно быть что-то ещё

Доверие к снам с четверга на пятницу появилось у Алекс несколько недель назад. После нескольких таких сбывшихся пятницечетвергов она старательно пыталась запоминать, что же ей снилось. В четверг вечером она ложилась спать с твёрдым намерением запомнить каждую мелочь, а для надёжности рядом на тумбочку клала толстую тетрадь и ручку. На тот случай, если ночью проснётся, чтобы лишить память малейшей возможности что-то забыть. Поэтому в наступившее утро Алекс твёрдо знала, что в институт сегодня точно не пойдёт. Ни под каким видом. Алекс уже представляла, что будет делать этим хмурым зимним днём. А институт.… Придумает что-нибудь потом.

На вокзале она ненадолго задумалась и решила ехать электричкой. Пусть это и чуть подольше, но всё-таки электричка – она более романтичная, чем все эти набитые автобусы, и простора там несравнимо больше. В полупустом вагоне Алекс выбрала место по ходу поезда, твёрдо намереваясь всю дорогу смотреть в окно. Для верности, чтобы никто не отвлекал, подключила к телефону наушники.

Поезд шёл медленно, да Алекс никуда и не торопилась. Времени у неё, судя по сонным воспоминаниям, было вполне достаточно. По дороге она несколько раз пожалела, что не удосужилась закачать в телефон никакой музыки. Любимая радиостанция периодически пропадала по ходу движения поезда, а остававшиеся в эфире или передавали совсем уж тоскливую басковщину, или несли какую-то непроходимую пропагандистскую чушь. Всё равно свою главную функцию наушники выполняли – они придавали Алекс независимо-неприступный вид серьёзной девушки, не желающей ни с кем знакомиться. И даже разговаривать.

После тёплого вагона на перроне показалось немного прохладно. Сначала Алекс подумала, что это ненадолго. По дороге к морю всё-таки поняла, что ошиблась в выборе одежды. Это в городе тепло, сыро и бесснежно, здесь же у моря зима чувствовалась сильнее, а влажный воздух как будто кристаллизовался вокруг. Она подняла воротник тонкого короткого пальто, пожалела, что не взяла шапку. Ну, не любила она головные уборы. Правда, сейчас подумала, что на этот раз стоило и преодолеть нелюбовь. Зато можно порадоваться, что свитера на ней целых два. И оба тёплые, да ещё и с горнолыжным термобельём в придачу. Не романтично, зато тепло. Но пальтишко всё равно тоненькое и даже без капюшона.

К нужному месту на берегу она подошла через десять минут. Окружающая картинка полностью совпадала с увиденным во сне с четверга на пятницу. Парк с высокими вековыми и трёхвековыми деревьями, доставшийся по наследству от немецкого янтарепромышленника, широкая деревянная лестница, ведущая к широкому песчаному пляжу. Алекс бывала здесь много раз и любила это место. Особенно сто метров между откосом и кромкой воды, тянущиеся на много километров вдоль капризного и непостоянного, как и она, балтийского побережья.

Сегодня пляж непривычно не песчаный. Как и во сне, берег накануне ночью обильно и нелимитированно скрылся под снегом. Песок проглядывал только у самой воды, где пресный снег лениво смывали солёные морские волны. Алекс остановилась на самом верху лестницы и внимательно осмотрелась. Нужно увидеть и понять, куда идти. «Чудесно! – подумала она, заметив вдали справа чёрную полосу, разделявшую кромку снега от моря. – Туда-то мне и нужно».

Идти туда, куда нужно Алекс решила прямо по берегу. Деревянный променад каждую зиму морские ветры заносили песком. Когда променад строили, он гордо возвышался над пляжем метра на полтора. Но кто-то что-то неправильно посчитал и каждую зиму после очередного шторма променад становился то ли каналом, то ли туннелем между песчаных дюн, нависавших справа и слева. Прочищал этот канал-туннель маленький трактор с ковшом. Подруга Лика называла его – детёныш экскаватора, пренебрегая официально-полунаучным словом bobcat.