Светлана (Лана) Астрикова-Макаренко - Яблоки в карамели. Собрание лирических стихотворений

У нас не стынет в крови прощание
Горчит прощенье, как лист кленовый
Сонет неправильный. Просто – новый.
И в нем запрятано обещание
Твоей улыбки и завитка,
У шеи, нежно к плечу склоненной.
И смотрит ангел, в тебя влюбленный,
Как в поднебесье летит строка.

Но это все – последняя любовь,
Люби меня, прощай – холодной мятой.
Лимон застыл в бокале солнцем смятым,
Под ложечкой серебряной.
И кров
Для сна все ищет птица,
в стрехе, под карнизом,
И ангел с не дочертанным девизом
Взлетает к радуге. Последняя любовь.
Нечаянная, словно крошка хлеба,
Исток ее – искус нежданный снега —
И осени надломленная бровь,
В дожде…

А ангел флейту обронил
И семь псалмов разбил на части
Симфонии… И высшей власти
От осени вдруг подчинился дождь.
Ты ждешь меня? У двери ждешь,
Когда порой уже нет сил.
Но ты молитвы для меня
Из слов безликих не читаешь!
Лишь кисть рябинную роняешь,
Мне на колени… Я учил строфу твою…
Ее я помню…,

Твоя последняя босанова. 3 3 Латиноамериканский стиль музыки, танго в быстром, чередующемя темпе, сменяющееся ча – ча – ча и милонгой.
Пирог твой с сыром, твоя строка.
Немного криво. И плащ – не новый.
И холодна в запястье рука
Твоя последняя босанова
И босоногой осени – всхлип..
Резцом тончайшим режет обнову
Кленовый лист – на лоскутья, клип.
Октябрьский дождь…

Венеция. Последняя заря. Мазками – небо.
Розовым опалом. Не говори мне, тихо и устало
Что все – прошло. И все на свете – зря…
Не говори, что ангелы бледны,
Что изошел терцинами октябрь.
И что тебе не снятся больше сны.
И уходящий вечер в неге храбр,
И в зеркало не смотрит
Смятых вод.

…И сам себе, и нитка, и игла,
И жизни – домотканная основа.
Не убирай, родная, со стола!
Мы встретимся, и скоро.
Снова, снова…
Подай кувшин с прохладною водой!
Батист сорочки сбрось с плеча неспешно…
Впусти меня… как в райский сад зимой.
В нем даже согрешившие – безгрешны!

Зеленоглаз был лукавый змий.
Яблоки – сладкие, чуть с кислинкой.
Ангел пером шевелил, травинкой,
Яркое граффити радуг мыл..
И молчалив был лукавый змий.
Сказку не плел из дождей прозрачных
Резко шипел лишь, что Бог – дурачит.
Давит ладонью пахучий тмин.
Смажь им мне горло! Пиши строфу,
За горизонт отодвинь голгофу.
И шоколад с апельсином – в кофе
И надкуси небесный птифур.
Слегка…

Мне Вас любить. Угадывать.. Не знать.
Пролить немного радуг в чашку с чаем…
И ангел на коленях расправляет,
Тот шарф, что Вы не стали надевать!
Мне Вас любить, угадывать, не сметь,
Не прояснять простые недомолвки
Вот мыши пискнули у сырной сладкой корки
В углу камина будет дерзко тлеть
Глаз саламандры. Пряная черта
Осенней ночи горизонт влечет
Бесшумно опрокинуть небо в землю,
И выпить
Будто сладостный дурман…
Мне вас любить. Лишь это я – приемлю…
Все остальное. Вставите в роман?

О. девочка! Босая королева!
Лист назывался куст от тех времен
Беспамятных… Где дерзкие напевы.
Где я – не муж… Но где уже влюблен.
Где я правша… Не левою рукою
Еще пишу.. Три дерзостных письма,
В шкатулку не упрятанных тобою..
Им место – переметная сума…
О, девочка. Шалунья.. Босоножка!
Мой ангел мятный.. Лист назвался сад..
И звездная оскольчата окрошка..
И прямо с неба строфы вниз летят.
Тебе в ладони…

Ты, кажется – гитара.
Нет, струна! Прижать тебя бедром
Накрыть собою. Укрыть.
Я сад полночный беспокою.
Рисую: дымом, ветром и пером…
Ты, кажется, гитара. Нет, аккорд.
Разбил его. Как горькая цедра,
Сочится он сквозь сердце,. губы, пальцы..
И волны ластятся о проржавелый борт
Как две борзые…
И шепчут мне,
Что я могу остаться…
Учиться расставанью я могу!

Напомнить бы тебе нагим прикосновеньем,
Не шалостью, сгорая на лету,
как искра, убегая в пустоту,
Иссушивая губы сновиденьем…
Нет, иссушая. Ряд ошибок – прочь.
Словарь забрось! Пиши роман предерзкий.
без» ять» и «ерь»… И я, как твой наперсник,
Как соловей, что вздохом дразнит ночь!

Да, девочка, по верному пути
Как две звезды. В фарфоровой тарелке
Плывут благие дни и жемчуг мелкий,
И небо – марципан и ассорти.
Да, девочка. по дымному пути.
Дымится рай. И яблоки с горчинкой…
И месяц золотистой половинкой
Повис в легчайшей, облачной горсти
У ангела…

Попробуй – ка сделать стихи из молчанья?
Вписать их на ободе черном стола!…
Опять эта ночь. Дождевое мерцанье
У тела застыну. У края стекла.
У края постели
Изношена обувь.
И яблоко преет, и корка – черства.
И что-то доныне и есемь 4 4 здесь значит – сейчас. , и довлеет.
Строфа твоя. Строчки.
На обод стола
Слетевшие…

Осень – это царство хризантем.
Лепестка коснись босой ногою!
Я тебя от ветра чуть укрою
Самой длинной из твоих поэм.
Ненаписанных. В них ветер —
Чуть горчит. Подогретым
Ромом пахнет вечер…
Снова выпадает чет и нечет,
Горечавка, донник, аконит…
Осень – это царство хризантем
Масло разотри в нежнейших пальцах
Мне на спину? Трудно оторваться.
От тебя. Я вечности повем*… как люблю.

Отвыкаю от почерка. Он уже – стерся.
В облаках надоевшая, не эдемская, стынь…
И зачем этот ангел подбородком уперся…
На ладонь. и задумался?! Девочка, сгинь!
Говорю же: уйди! Отвыкаю от почерка.
Не искавший любви. Не узнавший тебя!
На эдемской печати нет буквы. Лишь прочерки
Вот и ангел смеется… Снежный пух теребя… 6 6 На два стихотворения из этого цикла бардом и поэтессой Е. Зенюк (Киев) написаны романсы.

Отвыкаю от почерка. Обувь снимаю
И шаги неслышны. И дорога проста.
Эти губы у края, до края, без края..
Ударенье.. и легких шагов частота.
Отвыкаю от почерка. Им не напишешь!