Александр Слука - Метаморфозы. Корона венков сонетов

54
И холодок. И зябко сразу мне,
А поднят ведь вопрос о самом главном.
В своём не разобрался я огне,
В чужом?.. не разобраться и подавно.
Запутано до нельзя всё вокруг.
И надо было мыслям пробудиться!
Венок из чувств. Скорее просто круг.
Не убежать, не вырваться, не взвиться.
Куда идти, куда теперь шагать?
Лазеек нет, а выхода – подавно.
Сомнений твёрдо выступила рать,
Коль победит, так собранно и славно.

И грустью таять тихо начинаю,
А от чего – я в тайне понимаю.

55
А от чего – я в тайне понимаю —
Уходит всё, оставив нам печаль,
И зябнет на ветру душа нагая,
А сердцу неприятно слово «жаль».
Мы редко сразу миримся с потерей,
И редко бережёмся от неё.
Быть может, растворится всё в мадере,
А может, порастет тоски быльём.
Нет постоянства в мире и природе,
Я с этим познакомился давно.
Помпеи день сердцам уже народен,
Как и… народно кислое вино.

Виновен я. Конечно. Горе мне,
Но, разум позабыв, тону во сне.

56
Но, разум позабыв, тону во сне.
И снова он безоблачный и ясный.
Не верю я осенней желтизне!
И пусть моё неверие опасно.
Нет, мыслями о прошлом не убить
Желания стремиться в выси смело.
И более не связывает нить
Меня уж с той, которая не в белом.
В другом гуляю я давно краю,
Встречают там объятьями радушно.
И сравнивая, кажется в раю
Не столько холоднее, сколько душно.

Любому вскружат голову, сверкая,
Зелёные глаза и звёзды мая.

57
Зелёные глаза и звёзды мая —
Не угасаем, ярок ваш огонь.
И не один смотрел на вас, вздыхая,
И не одна играла вам гармонь.
Таинственна такая амальгама*.
И ныне, всё такая же, как встарь.
Ох, не одну ты вырастила драму,
Вначале так порадовав алтарь.
Но было так всегда, увы, и будет.
Меняет время только цвет волос.
А счастье, зачастую, где-то блудит
Среди речных, завитых кем-то кос.

О, зелень глаз и звёзды! Не отчасти —
Я полностью отдал себя их власти.

58
Я полностью отдал себя их власти —
Словам и нежным вздохам в унисон.
Пускай познаю тяжесть всех напастей,
Владей любовью сердца Аквилон*.
Мне не нужна от этого защита.
Напротив, распахну навстречу грудь.
Надеюсь, что не будет ядовита,
Пришедшая с любовью страсть ничуть.
О, эти чувства! Вряд ли где-то купишь.
В сём невесом весомейший солид*.
Я знаю – ты, весна, меня погубишь.
Мне ведом этой жизни алфавит.

Иду навстречу я огню злосчастий,
Вкушая сладкий яд из чаши страсти.

59
Вкушая сладкий яд из чаши страсти,
Я чувствую его в своей крови.
Но сердцем правят ярлы* двоевластий.
Увы, но страсть и разум – визави.
И побеждает тот, кто посильнее.
Нисколько не страшатся лавы льда.
Пусть разум ледяной и холоднее,
Но лёд парит от жара без труда.
О, лёд и пламень! Стычки ваши вечны,
Хоть говорят, что вечен лишь покой.
Быть может так, но путь далёкий Млечный
Могу теперь потрогать я рукой.

Не зря спустилась с неба вниз Аза* —
Опутала меня любви лоза…

60
Опутала меня любви лоза…
Но этот плен мне дорог и приятен.
Вот, отшумела первая гроза
И подарила чудо лужных пятен.
Но мысли вьются стаей диких ос:
«А как же та, которую оставил,
Уйдя вдруг в май, за запахом волос?»
Ох, и вопрос… Болезненно ужалил.
И холодок. И зябко сразу мне.
А от чего – я в тайне понимаю.
Но, разум позабыв, тону во сне:
Зелёные глаза и звёзды мая.

Я полностью отдал себя их власти,
Вкушая сладкий яд из чаши страсти.

61
Вкушая сладкий яд из чаши страсти,
Пьянею средь берёзовых листков.
О, солнце, отойди и мне не засти
Глядеть на колдования волхвов.
Увы, но не жрецы они Ваала*
И учат поклоняться не тому.
Любовь иль страсть меня околдовала?
Пока не разобрался, не пойму.
Туманят мысль краса свечей каштана,
Зелёная листва и кожи шёлк.
Хорошее начало для романа,
Да будет в окончании ли толк?

Но понимая: страсть всего лишь сныть*,
Я не могу себя остановить.

62
Я не могу себя остановить,
Иль не хочу, иль просто не умею.
Я сам себе и царь, и бог, и гридь*,
Но не могу изгнать своих сомнений.
И это беспокоит каждый миг
Пока ещё безоблачного счастья,
Ведь я боюсь вот-вот увидеть блик
Багрянца да осеннего ненастья.
Сомнения приходят неспроста,
Такая, к сожаленью, жизни проза.
Любовь и страсть сплелись в тени леска.
Как сталь крепка душа, хрупка как бронза.

О, миг весны, сердечных своевластий!
О, миг душевных счастий и несчастий!

63
О, миг душевных счастий и несчастий!
Патрикий* человеческих сердец,
Сын радостных и горестных династий,
То старец временами, то юнец.
Сердца лаская нежным дуновеньем,
То губишь, то возносишь к небесам.
Твоим, горя, живём благоволеньем,
Твоим мы поклоняемся азам.
Твоё непостоянство, привлекая,
Ведёт вперёд тернистою стезёй.
А ты, с высот своих на нас взирая,
Играешь в жизни каждого судьбой.