Фэн Янь-сы - Солнечной весной. В переводах Алёны Алексеевой

У лестницы западный ветер свистит,
кузнечик стрекочет-поет,
Качаются ветви деревьев в саду,
Задумавшись, долго
стою у закрытых ворот…
И горько жалею о чувстве былом,
как были мы вместе с тобой,
Всю ночь до утра вспоминаю потом,
и полнится сердце тоской.

Боле не видно нефритовых трав,
в инее в глуби двора,
Листья увяли, едва шелестят,
Грустно, досадно:
цветенья минула пора.
Горько, напрасно за годом год
осень пытаюсь сдержать,
Смутная, словно во сне, пустота
сердце терзает опять.

Долго смотрю у пруда на закат,
солнца косые лучи…
Горы вдали за оградой видны,
Там млечный путь
тускло мерцает в ночи.
С музыкой, танцами, вспомнились вдруг,
встречи былые с тобой…
Слезы не в силах сдержать, до утра
плачу, утратив покой.

Исчезли вдали облака без следа,
куда улетели они?
Уехал, забыл, и вернется ль сюда,
Не знает, что скоро
минуют весенние дни?
А сотни и тысячи трав и цветов
распускаются день ото дня,
Кто скажет, под деревом в чьем же дворе
теперь привязал он коня?

На башне, одна, говорю, глядя вдаль,
и слезы текут по щекам,
Две ласточки с юга вернулись сюда,
Спрошу их: его
по дороге не видели там?
Весенняя грусть, словно ивовый пух,
кружится в смятенье потерь,
И даже во сне мне не свидеться с ним,
все думаю, где он теперь.

Светлеется иней на гребне стены,
пора холодам отступать,
Клепсидра дворцовая меряет ночь,
Рассеется хмель,
страданья вернутся опять.
Минует весенняя страсть в одночасье,
вернется, извечна, тоска.
И горькие слезы смывают румяна,
и мокнут одежды шелка…

Летит по-над берегом ивовый пух,
Ханьши 1 1 праздник Холодной Пищи, когда три дня по обычаю в домах не разжигали огонь; связан с днем Поминовения Предков, отмечается в апреле. уж наступит вот-вот,
Дорога далекая путника ждет,
Исчез он вдали,
и весточки мне не пришлет.
Резные карнизы на башне высокой,
туманная дымка в горах,
И ветер весенний весь день овевает
в прическе цветы на висках.

Уходит весна, неожиданно дождь
двор намочил и сад,
Цветов лепестки все летят и летят.
Увядшую ветку ломаю одна,
Стою у перил молчаливо одна,
мыслей печальных полна.

В нефритовом зале курится свеча,
полог жемчужный сверну,
Ласточек щебет прервет тишину…
Придет ли он вновь на свиданье сюда,
Хотелось бы верить, цветенья пора
закончилась не навсегда.

Небесное благоуханье струилось,
довольно вина и тепла,
И дверь расписная раскрыта была…
Но холодно стало в ночи, не до сна,
Сгорели дотла благовонья, за ширмою
бровь подвожу я одна.

Светильник во тьме не гашу, посветлело,
месяц проплыл за окном,
Только слегка задремала потом…
Ветром весенним овеял восток,
В грезах моих, наяву ли раскрылся
первый на сливе цветок.

В маленьком зале глубокую тишь
не нарушит ничей разговор,
Ветром весенним наполнился двор.
У восточной стены плачет дева 2 2 отсылка к оде Сун Юй, в которой описывается красавица, три года ожидавшая возлюбленного у восточной стены. о ком…
Намокая, цветущая вишня в саду
алеет одна под дождем.

Печали исполнено сердце мое,
словно я во хмелю и больна,
И слова не вымолвить, сил лишена.
На закате лишь колокол слышен вдали,
И щебечут две ласточки, где в расписном
павильоне приют обрели.

В узорчатом зале светильник зажжен
и свернут завес на окне,
Дворцовой клепсидры «дзин-дзинь» в тишине.
Закончился дождь, и рождается хлад,
На запад окно, не уснуть в эту ночь,
все думы и грезы кружат…

Красавице яшмовой встать тяжело,
куренья смешать со смолой,
Вернуться, за ширмой склониться одной.
В безмолвии, чувства свои затаив,
Внимать, как тоскующий кто-то играет
на флейте «Речной мотив».

Стихла музыка с пением, все разошлись,
никого не осталось со мной,
Не уснуть в одиночестве в башне речной.
Над луной восходящей плывут облака,
Жемчугами расшита, свисает завеса
окна с золотого крюка…

Поднимаюсь с постели и вновь вспоминаю,
как были мы вместе с тобой,
И опять наполняется сердце тоской.
О, река, на восток ты течешь без конца,
Унеси же на остров цветущий Цзюйцзы
разлученные наши сердца.

Ласковый ветер в завесе затих,
ясные дни 3 3 ясная теплая погода в начале апреля и связанный с нею праздник «чистоты и ясности» Цинмин. близки,
Гаснет весна, опадают цветки,
И не утешиться чашей хмельной,
Накинув одежды из шелка, боюсь,
холод охватит ночной.

И облик печальный тоскующий мой
вроде горящей свечи,
Слезы невольные льют, горячи,
Как быть, если с милым я разлучена,
Исполнена тысячи смешанных чувств,
душа моя смущена.

Холодную пору уже возвещает
цикада в вечерней тиши,
безмолвие, в тереме нет ни души,
Терраса листвы облетевшей полна…
Проникла сквозь окон завесы,
рассеяла грезы о давнем – луна.

К красавице Чжао 4 4 Чжао Фэйянь – ханьская императрица, известная своей красотой. Бывшая танцовщицей, за изящную легкую поступь прозванная Фэйянь – Летящая Ласточка. Путем сложных интриг из наложницы ставшая государыней, после смерти императора Чэн-ди в 7 г. до н. э. Чжао Фэй-янь покончила жизнь самоубийством из-за интриг жены нового императора Ай-ди. былая вражда
не стихла до нынешних пор,
Но время унять бесконечный раздор,
На яшмовой флейте играть мудрецу…
Кровавые слезы багрят рукава,
текут и текут по лицу.