Мария Макашенец - Дыхание. Территория Творчества представляет…

Заплетаю в колос голос,
У реки пою про Родину.
Твои плечи устали от бетона,
От арматуры от гвоздей —
На переносице лёд.

Ветер несёт запах полевых цветов:
Проиграет тот, кто не имеет терпения.
Я положила руку тебе на плечо —
Совсем не горячо
Выполнила…
Поцеловала без прикосновения губ
И поставила плюсик к
Новой реальности.

Юбки в пол, кружева.
Отгоните танки и тиранию!
У вас тут сухой закон
Да власть сильных
хотя те ими не являются…

Прорастает трава,
Птицы садятся на наши ветви.
Интуиции ведёт в поля,
Чтоб расправить руки.

Снежный барс улыбнулся в ответ
Рассвету —
Ласка в глазах;
Несёт муравей осенний листок – засохшая улыбка на губах.
Мягкими лапами искать истину в кустах —
Это наша шалость.
Паучок спускается с неба и садится на лоб —
Усталость
Даёт выстрелу шанс на промах,
Я в ответе
За пройденный день и тихую ночь,
За этот маскарад завуалированный в смерть,
За тишину укравшую смех,
За крик в темноте

Слепые глаза моей теории
Удивились от прикосновений…
Сверчки мирно спали,
И не знали понятия «плена».
Глаза в дымке очарований человека напротив
А я вдыхаю воздух без ярлыков.

Грехи через запятую —
Земля в Небо.
Какими страстями
стать белее снега?
От каких мишеней стоит отказаться?
От каких лишеней пробиваем стену?

Мне в руку бьет солнечный зайчик иного света,
Птицы иные слева и справа…
У того вопроса пока нет ответа,
И кожа слезает от каждого шага.

Мама, какие пули пролетают над нами?
Какая радуга соединяет землю и небо?
У этой стены мы немного устали…
Мама, отломи мне кусок чистого хлеба.

А я сплошь покрыта черными муравьями,
Влажным мхом и клочками оленьего меха,
Но почему же в 33 года
Я засыпаю от обычного белого смеха?

Мы вымываем глину, оставляя золото —
Из тысячи лишь пять верных слов,
И что-то там внутри расколото,
И клей тот вера, и надежда, и любовь.

И пусть отмерены до каждой точки, каждой запятой,
Нет лишнего, и каждый будет тот герой,
На фонарях свободы, который чертит ТУТ Я БЫЛ,
Свой путь, свои строения, свой добрый пистолет,
Где я молчал и где я говорил.

мы звонари —
едем в метро
с забинтованными руками