Екатерина Дайс - Ключи Гекаты

Ты сирота среди своей родни,

В тебе узревшей нового солдата.

В чем сила, брат? В молитве и посте –

Люби, молись, борись, пока есть силы.

Осирис умирает на кресте.

И гроб его покинутый вдоль Нила

Плывет туда, к истокам, у реки

Созрел тростник, ослы упрямо, туго

Везут обозы. Славят рыбаки

Воскресшего певца, солдата, друга.

Ты ветрена – семь пятниц на неделе,

Но дева ты скорей, а не блудница.

В твоем благоуханно-нежном теле

Источник наслаждения таится!

Сатиры припадают к ягодицам,

На флейте языка играют фавны.

Твои движенья медленны и плавны,

Ты хочешь насладиться всем, царица!

Урания, смешливая девица,

Что ищешь ты, то найдено, и славно.

Твой день столетьем солнечным продлится,

И ни одна тебе не будет равной

Богиня. В золотом потоке света

Под яблоней любви и вдохновенья

Ты просишь проходящего поэта —

Орфей, останови мое мгновенье!

В лесу туманном призрачно свирель

Поет, бог Пан протягивает руку

Наш мертвый брат, тебе. Застелена постель.

Качает веткой ясень, стонет ель,

Сосна шевелится, от шороха и стука

Колышется весь лес. Парное молоко —

Цвет шерсти, в глубине лесной одна дорога,

Серебряная нить, по ней иди легко

Новорожденный брат путем единорога.

Свобода – это все, что есть у мага,

Не колбы, не пыланье атанора.

Горит любовь как жёлтая бумага,

И ненависть кричит как мандрагора,

Привязанная к чёрному котёнку.

Мне холодно, возьми меня на ручки!

Свобода – завиток хвоста чертёнка,

Когда вокруг лишь кобели да сучки.

О сладость сладкая, щербет из южных роз,

Свобода – это всё, что есть у мага,

Не хворост, не костёр и не допрос,

Не молот ведьм, не черная бумага.

Есть свет и есть тьма,

Есть война и есть мир,

Есть свадебный пир, есть погост.

Есть лузер, есть лидер, изгой и кумир,

И небо – все в россыпи звезд!

Есть мальчик, мужчина, старик и дитя,

Есть колокол, есть его звон,

Есть те, кто всегда слишком много хотят,

Влюбленные в Бабалон.

Есть день и есть ночь,

Есть дева и мать,

Есть тот, кому можешь помочь,

Есть тот кого нужно всего поломать,

Пусть даже он сын или дочь!

Есть корм для собак, есть корм для котят,

Хрип смертный и радостный стон,

Есть ангелы и круженье чертят,

Влюбленных в свою Бабалон.

И если в три ночи ты даже не спишь,

И если не знаешь, где звон,

Хоть слышал его, значит точно, малыш,

Тебя призвала Бабалон!

Будильник, достигающий небес,

В ладони Будды спит твоя подруга,

Ей хорошо, легко, светло. Упруго

Пружинит кость слоновья. Без словес

В молчании идёт отшельник с лампой,

Он ею освещает сто завес.

На фоне неба вечереет лес

И ель качает головой как лапой.

Запомнила ли имя, о, сестра?!

Когда идёшь тропою этой темной,

Оно горит в ночи как свет костра,

Как маячок в ладони обречённой,

Запомнила ли имя, о, сестра?!

Как две звезды в полночной тишине,

Как глаза два зелёных в рыжих кудрях,

Как соловей в тебе поёт, вовне

Должна сказать два слога, это мудро

Как две звезды в холодной тишине.

Спроси ещё раз, повтори, молчи,

Что нужно – это знать всего лишь имя.

Где есть оно, там все с тобой ключи,

И все замки откроются отныне,

Спроси ещё раз, повтори, молчи!

В твоей руке – и тёплой, и надежной,

И ласковой, и бережной я сплю.

В руке, что укрывает от тревожных

Сомнений, в той руке, где я люблю

Летать над изумрудными лугами,

Парить во сне над вышивкою сосен,

Над горными вершинами, снегами

Покрытыми, рука меня уносит

В далекий край, где каменный дворец

Стоит у моря бурного. Стихия

Бушует, дверь трещит, нас ждёт конец,

И бьются волны грозные, лихие.

В ладонях разгорается огонь,

Приблизь свечу, зажги скорее пламень,

Два фитиля горящие. Нагой

К нам выйдет Афродита. Пена камень

Разрушит. И блестящие алмазы

Украсят деву пенного экстаза!

В субботний день и в час субботний

Из воска, дерева и стали

Они лепили и кромсали

Все то, что явлено сегодня!

Стуча копытами, горящий

Буэр в холодной колеснице

Владыку Севера затащит

Туда, где сможет нам присниться.

Владенья Снежной королевы,

Забудь про сад любви, Тангейзер,

Есть только сон в объятьях девы,

Есть только стон, паденье в бездну.

Паденье или снисхожденье —

Всего лишь зеркала причуды,

Всего лишь утреннее бденье,

Забытый звон пустой посуды.

Саломеей, ночной саламандрой,

Догорает роскошное лето,

Наступающей грусти приметы –

Вдоль дороги цветы олеандра.

Пёстрой коброй струится дорога,

Что ведёт непосредственно к храму

Одинокого чёрного бога –

Все на свете – лишь чёрная яма.

Саламандра не ищет свободы,

Пламя лижет лишь ступни пророка,

Мандрагора растёт перед входом.

Все на свете пребудет уроком.

Небесною танцовщицей, дайкини,

Явилась я к тебе, но ты, отшельник,

Чей тусклый свет не светит никому,

Но лишь внизу дорогу освещает,

Упёрся взглядом в книгу. Ты не понял,

Где танец и где тантра, где учитель,

Кто знает все и кто тебя узнал.

Сиди же под кустом сирени дикой,

Как серый соловей, поющий песни

О том, о чем он вовсе не узнает.

Ты – серый, одинокий и святой.

Пурпурное руно и раковины сок,

И пиво, и ячмень, Деметры дар усталый,

И магию любви, и чёрный поясок,

И трепетный гранат, и аметист нестарый,

Все ей приносит он на крыльях. Херувим,

Что вниз упал с небес и повредил колено,

Все ей приносит он и говорит: Лови!

Лови меня в ту сеть, что вечна и нетленна.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.