Яна Варшавская - Рукописи не горят

Фламинго прилетели в Томск
на озеро у белой церкви…
«Семь скорбей» Дюрера и Босх
пред этой красотой померкли…

Замёрзшим птицам что хотеть:
их крыл истерзанные струны
больны… Едва ль им улететь,
морозный воздух Томск окутал…
Хрустальной красоте помочь,
спасти её… Кому по силам?!.

А над фламинго алым ночь
коралловый закат убила…

Что-то случилось с небом:
в нём разлилась лазурь,
в нём черепашьим бегом,
призраком снежных бурь
тянутся светлые перья
белых диковинных птах,
и укрывает землю
крыльев прозрачных взмах
от холодов и зноя
и от стальных ветров…

Лишь протяни ладони
вместо трёх тысяч слов…

Лето давно б утекло, если б не скорость света:
медленно-медленно дарит тепло
огненная планета.
Осень – всего-то начало будущих холодов.
Вот уже, вот! Зима по утрам стелет туманы
белейших снов…

Только весна всему вопреки: стуже, морозу
цветом Галантуса, сон-травой
пишет стихи и прозу…

Знаю я, что с тобой у меня ничего не случится:
слишком правильно ты говоришь и выводишь слова…
Остаётся лишь ждать пресловутого чёртова принца,
или скажешь, что я в этот раз, как всегда не права?..

Холодное дыхание зимы…
Июль, ты ничего не перепутал?
То ветер с севера подул… Увы,
с утра туман… И дымкою окутан

весь город. Будто бы ему назло…
И небо в сером рваном одеянии.
Верни, июль, вчерашнее тепло:
без солнца лето – так, одно название!

Я ненавижу ожидание…
Часы, минуты, дни, года
твержу, как мантру – заклинание:
«Когда же, Боже мой, когда?»

Я ненавижу ожидание…
С ним сердце, словно в западне:
иные дни, иные праздники,
всё – в ожидании вестей…
Но дверь когда-то открывается,
и свет прольётся из-за туч…
Секунда долго не кончается,
когда в замке повёрнут ключ…

Возможно, радость преждевременна,
случилось всё наоборот…
Так почему душа уверена,
что мне сегодня повезёт?!

Я на твой посягнула космос,
ведь в моём уже все планеты,
как затёртый бумажный глобус.
Поискать бы в твоём ответы…
Может, в чёрных гигантских дырах
прячет лето осенние хляби
в зеркалах параллельного мира…

Жаль, опять зашуршит октябрь
поначалу листвою жёлтой,
а потом нас зальёт дождями
и промокшей дырявой кофтой
обернёт… Всё вокруг затянет
пеленой серебристых нитей,
и тогда твой поможет космос,
как из детства любимый свитер…
Ты всё помнишь, хотя и взрослый…

Я на твой посягнула космос,
ведь в моём уже все планеты,
словно старый ненужный глобус…
Поискать бы вдвоём ответы…

Зреет солнце в створках неба,
словно огненный горох…
Оставляя тонкий стебель,
небо делит самолёт.
Створки неба приоткрылись,
выпуская белых птиц,
облака из лёгких крыльев
разметались вверх и вниз…
И на землю потянулись
солнца яркие лучи,
заплетая нити улиц
в разноцветные пучки…

Так мало букв, так много слов,
такое множество нюансов…
Калейдоскопом ярких снов
роятся мысли, чтоб остаться
запечатлёнными в стихах,
или записанными наспех…
Жаль потерять их в закромах,
не дав им в жизнь другую паспорт,
чтобы могли они согреть,
или хотя бы обнадёжить,
когда нет сил во тьму смотреть,
от холода людского ёжась…

Так много слов, хватило б двух,
а может, просто – только выдох…
всё лишним кажется вокруг…
И даже буквы в алфавитах…

Не притворяйся равнодушным,
я слышу, как оно стучит…
Стучит, как маятник, послушай:
ведь сердце больше не молчит!
Оно давно уже решило,
решило, как перечеркнуть
сомненья все. И всё, что было,
пора пришла перелистнуть…

Не притворяйся, что не знаешь,
куда теперь нас заведёт
та вспышка молнии у края,
где страсть безумная живёт…

Плачет дождь, только слёзы напрасны:
от воды не дождаться огня,
даже если раскалённо-красным
тонет солнце на закате дня…
Не огонь, так хоть бы каплю ласки
уходящий подарил июнь,
золото, добавив в жемчуг краски…
Право же, хоть ветер бы подул!
Разогнал бы, день уже толпятся
тучи в небе, чем не колдовство!
Бесконечный дождь тогда б унялся,
прекратил бы он стучать в окно…

Если загадать, – тогда случится:
Космос не устанет удивлять!
Только ветер нынче разленился,
прячет нос, не думает гулять…

Спроси меня, о чём захочешь,
спроси, где прячется лазурь,
когда на небе грозном тучи
чернее чёрного… Зажмурь,
потом открой глаза и снова
взгляни на синий небосвод,
в котором солнце, как подкова,
на счастье свет и негу льёт…

Спроси меня, о чём захочешь,
спроси, где звёзды ясным днём
от нас скрываются, чтоб ночью
волшебным засиять огнём…
И закружиться вместе с небом
бездонным, словно океан…

Спроси меня, чтобы с рассветом
пришёл и спрятал всё… Туман.

Ты прячешь крохи волшебства
от глаз чужих, от липких взглядов,
но хочешь быть повсюду рядом…
Всю жизнь, как с чистого листа
прожить, не пачкая слова
привычным штампом обращений,
чтоб даже ни намёка тени…
Удастся ли тебе, едва ль…

Любовь придумала не ты,
но ты ей всё же заболела,
волнуешься – белее мела…
Как будто прыгнуть с высоты,
не думая, ступив на край,
спорхнув с него, как будто голубь,
как будто в ледяную прорубь…
Что дальше? Хочешь, загадай…

Нёсся поезд, скрепляя вёрсты,
долго длился наш разговор…
За окошком мелькало пёстрым
лугом, полем, и на простор
убегали, смелея, мысли,
чтобы сбыться, летели мечты…
Мне казалось знакомство быстрым,
но светло улыбнулся ты…

Нёсся поезд. Церквушки мимо
проплывали, собор белел…

Я твоё не спросила имя,
но и ты… Не позвал к себе.