Наталья Патрацкая - Серебряные стихи. Лирика

Грустно. Бесконечно одиноко.
Глупо. Никого я не люблю.
Так бывает осенью глубокой,
в сентябре лишь руку пригублю.

Надо просто жизнь переиначить,
нужно поменять местами все.
Где-то ждет любовь, нельзя иначе.
Осень первозданная еще.

Осень пролетает желтым солнцем,
освещая мир своей красой.
Посмотри, дружок, в свое оконце,
полюбуйся лиственной лисой,

что прошла красиво по деревьям,
обнажая ветви от листвы.
Желтый мир порывистых стремлений
исчезает с ветром до весны.

Щедро украшена почва листвой,
так и шевелятся желтые птахи.
Лес золотится малейшей тропой,
осень всегда – наша лучшая пряха.

Шорохом медным прошли по ветвям
капли дождя и скатились по лужам.
И заблестели тут тысячи ям
темной водой, а в ней листики кружат.

Желтым каскадом раскинулся клен,
Царь не иначе, он краше всех братьев.
Вот бы рисунок такой да на лен,
всех бы невест приодеть, даже сватью.

Грусть меня гложет, а брови в разлет,
словно то ветви, да те, что без листьев.
И наблюдаю я листьев полет.
Вот по листве уж не дождь – ветер свищет.

Солнечный терем стоит из листвы,
весь он пронизан летящей зарею.
Ветви огромные. Как любим мы
Здесь посидеть. Я люблю клен, не скрою.

Человек творит себе подобных,
только неудачно иногда,
а то вдруг – родится преподобный,
а то вдруг – ученая среда.

Гены в нем заложены веками,
в них все есть про цвет и про глаза,
что бывают рядом с небесами,
или кареглазая слеза.

Видите, меняют жизнь дороги,
как растут огромные дома.
Вот автомобильные потоки,
там садов безудержных волна.

Солнца луч бежит по стеклам окон,
а за ними новенький уют.
Электронный мир закутан в кокон,
сотовый, компьютер в мир ведут.

Космоса дороги нам подвластны,
и глубины можно все достать.
Можно жить сто лет, нам век подвластен,
можно из мартена выжить сталь.

Ваши ногти, как листья березы,
золотисты и нежно – ровны.
Ваши волосы – солнышка слезы,
распустились как гребни волны.

А ресницы висят бахромою,
прикрывая пылающий взгляд.
Побелеют они лишь зимою,
когда осени меркнет наряд.

Если долго бегать по дорожкам,
можно растрясти весь антураж.
Если никому не ставить рожки,
можно не уйти совсем в тираж.

Если вам за тридцать – не рожала,
значит, пустоцвет опять в цене.
Только б ваша лошадь не заржала,
на семейной, тихой целине.

Не всегда везет в любви,
иногда везет в забвение.
Плотно занятые дни,
ближе к славным сновидениям.
***
Переделав кучу дел,
можно стать и не удел.
Но велик наш скромный ум,
много в нем разумных дум.
***
Не хочу нырять я в неизвестность,
не хочу любой чужой любви,
в ней царит лишь грусть и бесполезность.
Ты меня в нее и не зови.
Сколько лет? Кому какое дело?
Много лет. Мое устало тело.
***
Любовь, поверьте, меркантильна,
она от чувств порой стерильна.
Сказала чушь? О, не шутите,
Вы путь проблемный повторите.

Сильна любовь внезапной страстью,
осуществлением надежд,
как будто бы совпали масти
двух любящих себя невежд.

Так долго длилось ожидание
из ссор и писем, редких встреч.
Но ты всего одно свиданье
Завесой тайны обеспечь.

Всего одно. Но сколько страсти
и попадания в мечту!!!
Как будто бы ты вплыл вдруг брассом
в пещеру сжатия одну.

Тебя вдруг сжали и отжали.
И двое тихо так лежали.

Ледяной, морозный воздух
очищает пыль времен,
покрывает ветви воском.
Снег хрустит как слог имен.

Мы пройдем с тобой по кругу
в облаке своей судьбы.
Я скажу тебе, как другу:
«Я люблю, и ты люби

эти тихие мгновенья,
замороженных озер,
и огней проникновение.
Что молчишь? Ну, ты позер.

Или те заметил ели
под сугробами мечты?
Мы бредем ведь еле-еле.
Я люблю тебя! А ты?»

Ты невольно встрепенулся,
посмотрел вокруг себя,
и невольно улыбнулся.
«Холодно», – сказал сопя.

Ты похож был на Высоцкого
в звуках соло до небес.
Я влюбилась так в Патрацкого,
по любви и без чудес.

Анатолий Александрович!
Физик с солнышком взойдет…
Бард Владимир-то Семенович,
Песней по сердцу пройдет.

Внешне были столь похожие,
Оба. Каждый как-то по себе.
Физик, бард вообще прохожие.
Но в моей они судьбе.

Я была блондинкой стройною,
с натуральною косой,
оба уж они покойные,
оба встретились с косой.

Но скажу я в вечность вечную,
что любила сильно я.
Я была невестой венчанной,
стала грустная вдова.

От компьютера к телевизору,
без экрана звонит телефон.
И таблетки бескрайнею фишкою,
изменяют движения волн.
Волн души, что давление экранное,
на себя примеряют порой.
И пропустим мы нечто и бранное,
но посмотрим модели раскрой.
Мы живем все почти в телевизоре,
нам экран заменяет любовь.
Там расскажут готовку провизии,
там откроют всю старь и всю новь.

Ощущение лыжного полета,
уверяю нечем заменить.
Лес чарует лыжного атлета,
когда надо скорость покорить.

Отдыхают все стриптизы мира:
лыжники на лыжах лучше всех.
Их фигуры в олимпийских играх —
сказочный, волшебный чудный миг!

Зима морозная и снежная
разбила сказки о тепле.
Земля от снега белоснежная,
а белка прячется в дупле.

На санках с гор не покатаешься:
в сугробах вязнут сани в раз.
Но белым миром восхищаешься,
и дышит грудь, и сон мираж.

Отменны снежные просторы,
и бело – серы небеса.
Сугробы встали как заторы.
И в белых шубах все леса.