Наталья Самойленко - Незабудковые облака. Стихи

© Наталья Самойленко, 2019

ISBN 978-5-0050-1125-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я знаю, знаю наверняка —

Женщинам необходимы

Незабудковые облака,

И платья ромашковые,

И васильковые блюдца

С чашечками кувшинок,

Которые не разобьются.

А он ждёт, что его обнимут

Ветер южный, руки любимой,

Что она будет рядом наверняка,

Даже если растают

Незабудковые облака.

Лето забралось под одеяло —

Тёплое в малиновой рубахе.

Рядом с ним согрелась, задремала.

Горе упорхнуло серой птахой.

Лето ворковало о рассветах

В облаках вишнёвого разлива,

О полях, что солнцем разогреты,

Огненных подсолнухах плешивых.

Говорило голосом знакомым…

Я в ответ чуть слышно прошептала:

«Знаешь, я хочу, чтоб этом доме

Ты со мною ночью засыпало».

«Ты счастливой со мной не будешь…» —

Прошептал и захлопнул сердце,

А на небе густом вечернем

Разливается жирный студень

Серых туч. Мне б тебе ответить,

Мне бы только сказать: «Не верю!»,

Что я буду твоей потерей,

Что не нужен нам кто-то третий.

Почему, почему смолчала?

Почему, ну ответьте, люди?

«Ты счастливой со мной не будешь…» —

Прошептал. Небеса прорвало…

Дождь тебя ненавидел – люто —

Я прощала – опять прощала…

Жадно пьют тополя

Небо синее в облачной пене,

Шелестят, шелестят —

Не унять.

И нещадно смолят

Под окном тёплый воздух сирени.

Тишина, тишина —

Благодать.

Я сжимаю в руке

Пару строчек и две запятые,

И дышу, и дышу

Тишиной.

Ты хотел быть «никем» —

И теперь параллельны прямые.

Затянуло глаза

Пеленой.

И лепечут стихи

О какой-то «неистовой боли»,

И грустят, и грустят

Не унять.

Но среди шелухи

Бесполезных любовных глаголов

Тихо пьют тополя

Благодать.

Я на этом свете нечаянно,

От отчаяния живу.

Не поверила, не раскаялась —

Пылеватый гнилой плавун.

Грош цена душе – обезвожена.

Кабы пустынь – зыбуча топь.

Прикрываюсь трухой-рогожею

Да на угол маюсь: «Сподобь…

Обменяй дары на терпение —

Крест, что даден, нести невмочь…

Умножай благое делением

И обидами не морочь…»

Затрещит свеча и зашается —

То-то в ноченьку пореву.

Я на этом свете нечаянно —

От отчаяния живу.

Белая пена целует ноги.

День пузырём мыльным запущен.

Ты снова ищешь предлоги,

А пена гуще.

Что-то бормочешь и режешь стены

Словами в обёртке безумной боли,

А на меня наступают тени,

И я – безвольна.

Живёшь в нелюбви, и нет свободы —

В смыслах горечных вечный пленный.

Провожаешь закаты, считая восходы

В белой пене.

– Мой веснушчатый ангел —

Рыжекрылое чудо,

Смотришь в небо, а небо в тебя.

Напеваешь веснянку,

Закликаешь остуду,

Чувства светлые в сердце губя.

Злишься – крылья устали,

Стонешь – ноги разбила.

И смеёшься, а слёзы – рекой.

И за дальние дали

Птица чёрная скрылась —

Часть тебя, что рассталась с тобой.

Что-то пишешь и пишешь

На странице заветной —

Буквы пляшут под левой рукой,

И гуляешь по крышам,

Собирая приметы,

Что-то шепчешь луне восковой?

Что ты шепчешь, скажи-ка?

Что ты просишь у неба?

Что ты слышишь, что слышишь в ответ?

Ангел тихо захныкал:

– Крошку счастьица мне бы…

– И любви? и любви?…

– Нет… Нет. Нет!

Твои стихи, наполненные мной —

Неведомые ветреные тропы.

Ты ими переносишь в мир иной

Тягучих строк тревожный полушёпот.

То рвёшь на части мысли и слова,

То собираешь в целое осколки.

Твой слог давно меня зашифровал,

Укрыл от глаз под мягким нежным шёлком

Объятий ускользающего дня

В тот миг, когда в окно стучался вечер…

Твои стихи то плачут, то звенят,

И о тебе дождями шепчут… шепчут…

Говори, говори, говори:

О заре, что встаёт на востоке

И о том, что люблю январи,

И о том, как рождаются строки,

О деревьях болтливых в саду —

Шелестят ни о чём без причины,

И о том, что живём не в ладу —

Измотала, заела рутина.

О шипящем весеннем дожде,

О сороке – лесной балаболке

Говори и не слушай людей —

Ни к чему, ни к чему кривотолки.

Говори обо мне, говори —

Слаще мёда звучащее имя.

Говори, говори, говори.

Остальные – пусть будут немыми.

Мне непривычное привычно.

Не возражаю – уходи.

Слова жестокие вторичны —

И я – одна, и ты – один.

Знакомый голос – незнакомый.

Под нежным бархатом – металл.

Покрыты ржавчиной изломы —

Там, где ты что-то обещал…

А у меня весна, как видишь,

Привычный беспорядок дня,

И по морозам панихиду

Капели радостно бубнят,

И лужи слишком ароматны —

Всплывает прошлое из них,

И ах, какая «неприятность» —

(Но это мне не вставить в стих)…

А в остальном, всё, как обычно,

Я здесь – одна. А ты – один?

И непривычно по привычке

Шепчу тебе: «Не уходи…»

Лежалый снег в тени за остановкой —

Гнилая ветошь проклятой зимы.

Весенний дождь густой косой штриховкой

Дороги с тротуарами размыл,

А снег не тронул, будто бы не видел.

Он, скомканным белёсым лоскутом,

Остался преть бесформенной хламидой,

Став для весны досадным пустяком.

Растает? Да, растает потихоньку

И станет лужей. Эка смехота.

И снова май зелёною пелёнкой

Укроет холод зимнего холста.

И ничего – ни капельки, ни крошки.

Растает снег, растаем с ним и мы

На островке любви за остановкой

Под ветошью той проклятой зимы.

Чёрные семечки прячу в ладони.

Выбросить, силы нет.

Пустоту за спиной ничем не заполнить,

Я сегодня стала бедней.

Я сегодня стала немного старше —

Незнакомая никому.

Я забыла, слышишь, что будет дальше?

Замкнутый, замкнутый круг.

А мне говорят – это город, город.

Отчего же в нём тишина?

Почему асфальт точно бритва – острый?

Почему не больно, хотя жива?

Беды в горсть собрала и стою в исподнем.

Ну, согрей же, шагни ко мне…

Чёрные семечки на ладони.

Выбросить, силы нет.

Этой ночью она засыпает одна,

Обнимая подушку, считая секунды

До холодной картинки холодного сна