Эдуард-Владимир Вайнштейн - Навстречу Богу. Стихи 1988—2011 гг.

Смерть есть то, с чем смириться нельзя.
Даже если, по жизни скользя,
Ты идёшь, погружён в круговерть,
И нет дела тебе, что есть смерть.
Если есть она, царь и судья,
Значит то, что мы знаем как «Я»,
Не имеет бытийных корней
И растает, как сон, вместе с ней.
Значит, нет ни любви, ни тепла,
И надежда тиха умерла.
На вопрос ждать нелепо ответ.
Коль есть смерть, то тебя тогда нет.
_______________
Путь страданий ведёт в вышину.
Но в страданьях я вижу войну
Одинокого света души
И холодной враждебной глуши.
В ту секунду, что болью полна,
Глубина бытия не видна.
Обесценен страданием миг,
И исчез, канул в вечности крик.
Если хочешь блаженство узреть,
То не нужно ложиться под плеть,
Чтоб потом можно было сравнить:
Как страдать и как в счастьи парить.
Счастье движется, счастье растёт.
Вечность – ввысь сверхблаженства полёт.
К Солнцу путь – по галактикам звёзд.
Так что есть с чем сравнить духа рост.
Пусть пойдёт теперь тихая речь
О разлук зле и радости встреч.
Встречи есть, что восторга полны.
А одна – не имеет цены.
Встреча та есть желанный итог.
Никогда б описать я не смог
Тот восторг и блаженство души,
И как облики их хороши.
Но как тяжка разлука была!
Сколько горя душа приняла!
Как же скорбен и мрачен был путь…
Никогда ты о том не забудь.
Встреча – лишь возвращенье домой,
В мир нормальный, на путь по прямой.
Долг исполнен, задача снята.
Восстановлен Закон, чистота.
Можно было идти без разлук,
Ощущая сердец рядом стук,
Проникая в их тайную суть,
Наполняя их истиной путь.
Но таков, видно, праведный долг —
В тьму сойти, потеряв мягкий шёлк,
Облачившись в зелёную грязь
И пригрев в душе всякую мразь.
Тайна жизни сокрыта для нас.
Делать что – на то совести сказ.
Но всё к лучшему – в это поверь!
В жизни нет безвозвратных потерь,
Всякий мрак искупится сполна
И придёт бытия глубина.
Тьма вдруг вспыхнет ярчайшим огнём,
То, что ночью рвало, станет днём.
Горе радостью вдруг заблестит,
Мука прошлого счастье родит.
Разольётся в просторы тюрьма.
Будет так: Светом станет вся Тьма.
Наше прошлое – чёрным колодцем —
В Вечность Света звездою вольётся.
Даже Бездна сама просветлится.
Люцифер станет снова Денницей.
Грандиозен Предвечного План,
И для каждого – свой талисман.
И у каждого – миссия «быть»:
Сознавать, и любить, и творить.
________________
Разговор всё ещё не иссяк.
Я как малый сопливый босяк
Со своим захудалым стихом
В леса сумраке, мрачном, глухом…
Но продолжим о Свете и Тьме.
Здесь хочу я быть понят вполне.
Неужели так сумрачны мы,
Что вершим оправдание тьмы?
Свет есть то, что действительно ЕСТЬ.
Бездна тьмы же бесплодна, как жесть.
Свет творит, созидает, даёт.
Тьма крадёт, разрушает и рвёт.
Свет – источник чистейшей воды,
Тьма – вампир, чьи известны плоды.
В Свете – мощь, красота и покой;
Бытие в Свете – мощной рекой.
(Жизнь такою и призвана быть —
Чтоб в покое ключом горным бить.)
Тьма лишь там, где есть Света ущерб.
Дыра в бездне – таков её герб.
Тьма – сознанье, отвергшее Свет,
Но без Света и вечности нет.
Ты проснёшься – а боль умерла.
Ты ж остался, гранита скала.
О! Страданьям не будет числа!
Будет ужас, что Тьма принесла.
И глухое отчаянье жжёт…
Но ты будешь. А мерзость пройдёт.
_______________
Погожий день хорош среди ненастья.
Но среди всех прекрасных тёплых дней
Сияющее, трепетное счастье
Гораздо выделяется полней.
И если хочешь соизмерить Свет,
То можно дать на то один совет.
Одно сиянье сравнивай с другим,
И то, что дорого, – с безмерно дорогим.
Огни ночные – с звёздами во мгле.
Сиянье в небе – с блеском на земле.
И женственную, тихую красу —
С цветочками, растущими в лесу.
Та к Совершенству лестница ведёт.
Число ступеней не осилит счёт.
И лишь на первых прозябает тьма.
И то на время, малое весьма.
______________
Конец стиха не буду украшать.
Зачем венцом правдивость нарушать?
Ведь этот стих – всё той же песни часть.
Конец же песни разукрашу всласть…
Надеюсь…

Слава тебе, восходящее Солнце!
Слава твоим животворным лучам!
Даже сквозь грязное в небо оконце
Твой свет струился к холодным очам.
Как же я ждал твоей ласковой речи!
Как же надеялся видеть тебя…
Как же я плакал, мечтая о встрече…
Как тосковал, всё себя лишь любя…
Ночь была долгой и путь был неблизким.
Сердце во льду еле билось в груди.
Я часто падал, так больно, так низко,
Но видел свет, что лучил впереди.
Белые птицы кружат надо мною —
Стройные шеи, большие глаза…
Часто вы снились порою ночною
Странному страннику – там, где гроза…
Я среди вас от стыда задыхаюсь:
Как вы прекрасны пред гадким птенцом!
Вдруг отраженьем своим поражаюсь:
Я уже лебедь, мне крылья венцом!
Счастье, моё огнекрылое счастье,
Вот ты какое, я встретил тебя.
Частью, свободной сознательной частью
Света родного ликую, трубя.
Вот она, даль бесконечных просторов…
Жизнь моя! Я тебя сердцем узнал.
Время течёт многоцветьем узоров…
Я встретил то, что так долго искал.
Я глубину бытия прозреваю.
Божье присутствие явно, тепло.
Даль бесконечная, тайной сверкая,
В путь нескончаемый манит светло.

Отче! Прошу, не оставь меня, грешного,
Руку свою не снимай мне со лба.
В тяжести времени хода неспешного
Вечность во мне пусть не скроет судьба.
Уж ничего не хочу я от жизни сей.
Всё здесь обман. Счастья нет смысла ждать.
Только бы мне не погаснуть во мраке дней,
Только бы было кого сердцу звать.
Серый туман на сознании пламенном
Вязкою жижей разлился во мне.
Только бы сердце не сделалось каменным.
Только бы верил во встречу в весне.
Жизнь не реальна. И дни плотным кругом.
Злой бесконечностью пахнет в тех днях.
Только тяжёлым сознания плугом
Я разрываю верёвки в сетях.
Отче! Не нужно покоя душевного.
Лучше уж боль, чем покой в этой тьме.
Мне бы лишь краешек света волшебного,
Солнышка красного в духа зиме.
Мне бы лишь память вернуть первозданную.
Мне бы лишь имя своё угадать.
Мне бы весну повстречать долгожданную,
Вспомнить, увидеть и духом взыграть.
Стих мой окончен. Слова обрывая,
Бога хочу об одном попросить.
Отче! Отец! Пусть реальность иная
Света родного мне будет сквозить
В жизни, на омут гниющий похожей,
В сердце, что спит, еле-еле стуча,
В памяти, крест на которой наложен,
В снах, где лишь хаос царит, хохоча.