Александр Шмидт - Утро. Полдень. Вечер

Опять
Мир перевернут
В майской луже.
В который раз
Удался этот фокус.
Вот девочка бежит самозабвенно.
Лопатки —
Два неловко сложенных крыла.
Коленки в ссадинах,
Летит лоскутик ситца.
Уютней,
Медленней вращается Земля,
Ветряк
Восходит
Деревянным солнцем.

Лист
Зелёное ухо навострил —
Слушает ветер.
Бабочка
Смаргивает пространство
И дышит крыльями,
Как раскрытая книга о солнце.
Муравейник —
Рассыпанное стихотворение о лете.

Дети,
Как божьи коровки,
Играют
Под сенью
Древа.
И тени этой хватит
Всем.

Зазеленели ноты
Самой зелёной мелодии.
Ребенок
Раскрывает
Футляр горохового стручка
И вынимает
Сладчайший аккорд лета.

Утро наследило светом:
На столе,
На стенах,
На кровати —
Всюду
Света следы.
В дверь приоткрытую
Клин света
Вкусный,
Как арбузный клин
На кончике ножа.

В луже
Замёрзла звезда,
А когда
Я пришел доставать её утром —
В луже плавало
Солнце.

Кузнечик —
Степной Хирон.
Мудрый,
Заведи полдень,
Чтобы, проснувшись, я понял,
Счастье —
Ослепительный циферблат солнца.

Хочу
Быть
Вечным
Поводырём
Слепого дождя

Утром
В тело своё вхожу,
Как в скафандр.
Иной раз забываешь,
На каком языке говоришь…
Спрашивают:
«Ты что – с Луны свалился?»
Странный народ
Эти земляне.

Как фонендоскопа ухо,
Вьюнок нацелился в нас.
Поэзия – повитуха
Новорожденных глаз.

Попал под дождь,
Тетрадь намокла,
Расплылись чернила.
Стихи о дожде
Не прочесть.

Опять берусь за шариковую ручку.
А за полночь,
Усталый,
Запрокинув голову,
Удовлетворенно замечаю:
Есть изменения в небесной сфере —
Перемещения созвездий.
И засыпаю,
Уверенный вполне,
Что звёздный ковш
Мне удалось придвинуть
И страждущих всех
Напоить.

Ты слово отыщи, не потеряв лица,
Когда вселенная на кончике пера,
Перо найдет единственный наклон,
И совпадут земная ось и позвоночный столб.
И будет столько степеней свободы,
Сколько желаешь ты.
День первый.

Как кожица сосны нежна и шелковиста.
Щекой прижмешься, что к родной щеке.
Вот отдышусь под свежестью хвоистой,
Слезу – смолу увижу на песке.

Я сосенку тихонечко поглажу.
Как рассказать? Словами всё не скажешь.
Пила ль ты солоней водицу?
Боюсь – пила; слезу зовут – живица.

И побежать, не чувствуя земли,
А только чувствовать толчки крови —
Быстрей,
Быстрей,
Быстрей!
Бежать, как первый марафонец,
Спешить сказать бессмертнику:
– Сейчас
Я, как и ты,
Бессмертен.
Упасть
И задохнуться,
И увидеть —
Как сердце
В жаворонка превратилось.

Клинопись журавлиная,
Тебя давно расшифровали.
Но отчего сердце болит?

Птицы летят против ветра —
Криками ранят сердце.
Крики относит,
Птиц относит,
Сердце относит
Осень.

Квадрат окна.
Круг луны.
Угол сердца.

Ночью
Я проснулся
От детского плача.
Не плач,
А отвес боли
Под божественным куполом мирозданья.
Какому архитектору понадобилась эта вертикаль?
И почему он выбрал ребенка? —
Думал я.
А сердце мое висело, скрипя,
Над недоброй бездной.

Мне бы давно пора приехать,
Поправить холмик земляной —
Уж годовщина первой вехой
Осталась где-то за спиной.

Уже скользнул на красных лапах
Кленовый лист с пустых ветвей.
И в небе жалобней заплакал
Косяк испуганных гусей.

Я вдруг почувствовал тот выем,
Ущерб, сиротство и тоску,
Что связками голосовыми
Не втиснешь ни в одну строку.

Посмотрел на этот лист,
И он
Упал.
И так было трудно держаться,
А тут еще
Тяжесть
Мгновения жизни чужой.

Бывает так:
Приходит в равновесие,
Как чашечки аналитических весов,
Осенний лист
И сердце,
Словно
Их мера одна успокоила
И соединила.

Старик
В коридоре больницы
Рассказывал о Ное:
– Тысячу лет он жил…
Потом был потоп,
Плот,
Три сына…
Но более всего
Его восхищало:
– Тысячу лет!
А ты и я!?
– Дверь едва успел отворить,
А уже упираешься в выход.
– Как сон, —
Вздохнул он легко,
И медленное облачко света
По лицу проплыло.

В парке
Мужчины поднимают паруса газет
И отплывают
В мировой океан политики.
Между тем
Младенцы в колясках
Уютно причмокивают, —
И соски, —
Точь-в-точь ключи
В завтра.

Я спросил,
Какая тайна
Так вкусно
Округлила твои губы.
Ты показала мне
Косточку черешни —
И я задумался
Над улыбкой Джоконды.

Ты маленькая,
Как пауза
Меж двух ударов
Моего сердца.
Иначе
Как бы ты осталась невредимой?

Я думал
Песок для того,
Чтобы были песочные часы.
Сегодня понял —
Песок для того,
Чтобы вечно
Пересыпать его
В твою ладонь.

Случилось так: пересекла
Моя судьба твою,
Как безвозвратная стрела
Слепую тетиву.

Мгновеньем странного родства
Ты мало дорожишь —
Ведь я – стрела, ты – тетива,
Ну что ты вся дрожишь?

Не морщись от горечи ложной,
Не скоро еще до конца.
Давай же любить осторожно
И не задевая сердца.

Мы жить зареклись без оглядки,
К чему нажитое копить —
Но память стреляет украдкой
Глазами вчерашних обид.

К чему пересчёты – мы квиты,
Ты все, что могла отдала —