Егор Карпов - Я не грущу о том, что было… Стихи и песни

На улице – проливной дождь,
Злоба, раздор да обман;
В душе же: как в ясную ночь
Склизкий вползает туман.

Кто-то ругнулся в толпе,
Сырость погоды виня, —
Туман отозвался в душе,
Сердце в темнице томя.

Эхом по улице крик
Вдруг прокатился волной —
Кто-то кого-то убил,
И я сам теперь чуть живой.

Для мира сто тысяч смертей
Стоят не больше барреля,
Души закрылись людей,
Словно в тумане сгорели.

Чувствую, только один
В округе души оплот.
Может быть, он устоит,
Может, в тумане падет…

Слеза упала на огонь —
И снова зыбь пошла по миру,
На миг отравленная вонь
Чуть потеряла свою силу.

Но миг прошел – и сушь огня
Испепелила влагу боли,
И снова, в штиль, зловонный яд
Расправил скрюченные ноги.

Поднял из пепла смертный тот,
Что слезу жизни бросил в пламя,
Свой взгляд тогда, и на восход
Он обратил его с мольбами.

И из восточных стран весны
Порыв тепла принес виденье,
Что мир больной из лона тьмы
Вернуть – его предназначенье.

Облекшись в пепел из-под ног,
Тогда склонил он взгляд свой долу,
И с ясной целью, что дал рок,
Тот смертный подчинился зову.

И водопад горючих слез
Шторм породил, в огне сгорая,
Не яд зловонный – запах роз —
Над миром в миг расцвел цветами.

Но всё ж не вечно счастье то,
Наступит миг – иссохнут слёзы.
Вернется яд – и уж ничто
Не возвратит былые грёзы…

Был ливень, ветер бил в лицо,
Туман висел, и небо серо
Над головою разлилось
Водой, и вдруг увидел я пещеру.

Спустясь в нее, я как ослеп,
Вмиг поглощенный полной тьмою.
Вокруг меня был древний склеп,
Прозрев, увидел пред собою.

И я пошел всё дальше вглубь
И вниз, дивясь на древни своды,
Пытаясь вникнуть в саму суть,
В тот дух, что ищет здесь свободы.

И тишина звучала тут
В своем звучанье предначальном.
Но жив душой был мертвый дух,
И бился в узах он отчайно.

Узрев во мне свой рок судьбы,
Что внял мольбам его смиренным,
Повел меня он вглубь горы,
И я за духом шел нетленным.

Взошли к могиле древней мы,
И дух воззвал ко мне с тоскою:
«Пусти меня на волю ты,
Ты погреби меня землею».

И внял я духовым мольбам,
Взяв бренно тело из гробницы,
И закопал я в землю прах,
Чей дух ввысь рвется ярче птицы.

Как молния, что вспыхнет в тьме,
Когда забудет мир о свете,
Понесся к небесам дух вверх,
Я знал, забыл он об ответе.

Но напоследок дух сказал:
«Дай Бог душе упокоенье,
Чтобы предан земле был прах —
Ей нету болей утешенья».

Исчез вдруг склеп, и тьма меня
Объяв, исторгнула наружу.
И вновь я в облаке дождя
Стою, вдыхая свежесть стужи.

Солдат сидит в окопе смерти —
Ждет часа рока и судьбы,
Когда поднять огонь, чтоб сердце
Пронзить врага, прикажут: «Пли!»

А враг народный где сегодня?
Да братья это-бунтари,
Кто попытался флаг зеленый
Сменить другим, держа пари.

Лукавый – злобный и коварный —
Сердцами слабых овладел:
На брата брату в путь кровавый
Идти восставшим повелел.

Сидит солдат – а сзади город,
Тот, где оставил он детей,
Жену свою, чтоб дать отпором
Понять, где место бунтарей.

И вдалеке, на горизонте,
Там, где мираж приходит в явь,
Орава грешников на взводе
На штурм окопов понеслась.

И сжалось сердце у солдата,
Как разнесся приказа зов:
«За дело правое, ребята,
Все по местам!» – и бой пошел.

Но длилась схватка та недолго —
Пыл у вояк-штурмовиков
Исчез, как исчезает водка
В зобу на празднике большом.

Послав отборные проклятья,
Удовлетворив свой гордый нрав,
Вояки под смешки собратьев
Вдали укатили, град не взяв.

Но, вздрогнув, небо почернело,
И вторить смеху рокот стал,
Стальные коршуны пропели
Клич боевой, открыв оскал.

И день стал ночью, воздух – смрадом,
И с неба град огня упал —
Так покровители тех гадов
Свершили всё в один запал.

***

Солдат в больнице весь изранен,
Лежит на койке чуть живой,
А за окном, сдирая знамя,
Бунтарство топчется толпой.

Мимолетный образ твой в видении моем
Всплыл в грезах сна, стремящегося в тьму.
И, вмиг забыв о мире грешном сем,
Я, о тебе моля, до утра не усну.

Ты помнишь, жизнь свела наши пути,
Дружили мы без страха и упрека,
Но жизнь течет – мы в мире были не одни,
Зато теперь одни, став жертвою порока.

Как часто к высшим силам я внимал с мольбой
Нам даровать вновь чудо пониманья,
Но горний мир был глух к мольбе такой —
Лишь узами сковал меня страданья.

Взываю я к тебе самой одной теперь,
Молю, от сна очнувшись на минуту —
Ведь только ты владеешь молотом для тех цепей,
Что боги наложили мне как путы.