Дмитрий Ткаченко - Дымный шёпот пространств. Стихотворения

О дивный новый мир! Позёмка заметает
Безумие твоё и старые грехи.
Душа твоя чиста. Она ещё не знает
О том, как сочинять и как сжигать стихи.
Стеклянный перезвон разбитых подворотен,
Серебряная трель знакомых голосов.
О дивный новый мир! О, как ты непорочен!
Как глубоко увяз в бездонности лесов!
Блестит моя слеза на ледяной дороге —
Старинная печать прославленных времён.
О дивный новый мир! Ты жмёшься на пороге
Увиденным вчера, давно забытым сном.
Тебя, о новый мир, пространство сотворило
Берёзовой корой, осколками зеркал.
Таращится луна, бессмысленно красива,
На профиль-барельеф оледенелых скал.
Расплакался рассвет кровавыми слезами,
Поверив в тишину, нашёптанную сном.
За дверью прогремел своими сапогами.
О дивный новый мир! Впускаю тебя в дом.

Маяками горят купола
По безлюдным дорогам России.
Ах, какая метель замела
Ожиданье второго мессии!
Ах, какие морозы стоят!
Примерзают к ногам половицы.
Словно ангелы, звёзды летят
Над моей опустевшей столицей.
Пляшет месяц – актёр-Сатана
Окровавленной сцены заката.
И моя голубая страна
На кресте снежных далей распята.

Над миром боли
Стелился дым.
И через поле
Я шёл один.
Ветра шумели
И били в грудь.
Открой мне двери,
И я вернусь.
Открой мне двери,
Впусти меня!
Сплели метели
Рисунок дня.
Кружился ворон,
Кричал во тьму.
Балласта полон,
Мир шёл ко дну.
О ветер воли!
О горький дым!
Так через поле
Я шёл один.
Ветра уплыли
За горизонт.
Травою были
Порос мой сон.

Помнишь, выло ненастье прокуренным басом,
Мир мечтал, словно Феникс, сгореть.
Скрипка спорить решилась с самим контрабасом,
Но его не смогла одолеть.
Помнишь, алые розы в саду облетали
И шептали: «Дари нас, дари…»
Словно бабочки к лампе, слетались печали,
Оставались у нас до зари.
Помнишь, свечи гасило дыхание ветра,
А в глазах разгорались огни.
Скрипка, ахнув, сдалась всемогуществу мэтра,
И, в слезах, распрощались они.

Я —вечный путник на дороге,
Не веря собственным слезам,
С мечтой о дьяволе и Боге
Я прохожу по городам.
Я слушаю молитвы храмов,
Лесные шёпоты берёз.
По шумным, многолюдным странам
Звезда полей меня ведёт.
Я не ношу зимой перчаток,
Смешон мне холод этих зим.
И оставляю отпечаток
Тяжёлым посохом своим.
А вечерами, вечерами,
Как упадёт на луг роса,
Своими легкими шагами
Я поднимаюсь в небеса.

Сегодня ночью умирал не я.
Сегодня ночью умирала дева.
И города стальная чешуя
Ей реквием многоголосо пела.
Сегодня ночью гасли фонари
От робкого дыхания свободы.
Звезда моя печальная, гори
На золотистой кромке небосвода.
Гори, сгорая. Возрождаясь вновь
Из пепла, из зарниц, безумной веры.
Сегодня ночью выкрали любовь
Из сердца белокрылые химеры.
Сегодня ночью дева умерла.
Рассвет коснулся мертвенного лика.
На плахе деревянного стола
Она была торжественно забыта.
Горел камин. Мечтали зеркала
О невозможном и непредставимом…
Сегодня ночью дева умерла.
Мир праху сей. И да святится имя…

Мир рождался из сна, из холодной земли,
Из горячего пепла сожжённого неба.
Из непролитых слез, из дорожной пыли,
Из тумана, из корки блокадного хлеба.
Из холодных рассветов, из дальних зарниц,
Из мелодий пространства, из горного эха.
Из написанных потом и кровью страниц,
Из хрустальной прозрачности взора поэта.

Мир нам дорог своею памятью
В обеспамятевшем пространстве.
Тополям надоело кланяться
В завораживающем танце.
И они, сговорившись, сбросили
Жаркий пламень своих голов.
По дорогам московской осени
Бродят тени моих стихов.

Я проходил по солнечному Риму,
По раскалённым итальянским плитам,
Я пил вино в кафе «У Кармелиты»
С жестоко-терпким привкусом рябины.
Я проходил по белому Нью-Йорку,
По волчьему оскалу небоскрёбов,
Пил колу с пирамидой бутербродов,
Похожей на рождественскую ёлку.
Я проходил по алому Парижу,
Дождями опьянённому Монмартру,
И воздух плыл тягуче-ароматный,
Срываясь вниз с оконного карниза.
Я проходил по улицам Пекина
Сквозь вязь столетий и тысячелетий,
И, в Хуанхэ закидывая сети,
Поймал я лишь коричневую глину.
Я был в Каире и в Аддис-Абебе,
Я задыхался воздухом пустыни.
Я пил в Москве туринское мартини,
Мечтая об удаче и победе.
И вдруг я понял: как это ни странно,
Победы нет и нет конца сраженью.
А в лужах танцевали отраженья,
И мир казался полотном Сезанна.

Я шел сквозь пепел выжженных селений,
Сквозь облака несозданных миров,
Нанизывал на нити поколений
Цветные тени образов и слов.
Я скручивал спираль тысячелетий
И пел хвалу туманам городов.
Я попадал, запутываясь, в сети
Чужих страданий, истин и грехов.
Я лез наверх по каменным ступеням,
Срывался в пропасть и кричал во сне…
С порога облаков небесный гений
Свою ладонь протягивает мне.

1.
Что такое мир? Это стая псов,
Спущенных с цепи за моей спиною.
В лабиринте зданий, полей, лесов
Вечная охота идет за мною.
Меряет шагами дорогу Рок,
Плачется в руках у Судьбы гитара.
Автоматной очередью в висок
Кто-то тишину разрывает яро.
Упаду на землю, зажав в руке,
Чашу своих истин, своей печали.
Ангелы закатные по реке
Молоко кровавое расплескали.
Что такое мир? Это вечный бой,
Безначальный акт бесконечной драмы.
Ангелы рассветные над рекой
Воскрешают мертвых и лечат раны.
Чтобы, отпирая ключом зари
На воротах ада мираж запора,
Возложить их души на алтари,
Где приносят жертвы богам раздора.
Чтобы приготовить для них – гробы,
Копья и мечи – для небесной роты.
…Колокольный звон как сигнал трубы
Начинает новый этап охоты.
2.
Тонет в гулком небе лошадиное ржанье.
Зябнущую землю укрывает снег.
Вечные охотники готовят сани,
Разжигают звёздною искрой рассвет.
Вечные охотники не любят слабых,
Старых, скорбных разумом, больных и злых.
Вечные охотники готовят сабли —
Человечьи головы с плеч рубить.
Вечные охотники коней выводят —
Кони бьют копытами, дрожит земля.
Солнце в алюминиевом небе всходит.
Рвутся лабрадоры с поводка, скуля.
Возвела зима по-над землёю своды,
Снежным шёлком выстелила мира храм.
Слышишь, всё торжественнее голос рога?
Вечные охотники всё ближе к нам.