Софья Журавлёва - Песни тишины

И вспышка строчек вдруг!

И снова

поэтическая

бодрость.

22.09.10

Себя наказываем сами

Мы за грехи свои всегда.

Глядим ослепшими глазами

На драму нашу, без стыда.

Не познаём велений Рока –

Судьбы невидимый урок.

И часто мечемся до срока –

Пока не грянет громом Бог.

Но не избегнуть нам ошибок,

Стыда от вежд не отвратить.

Ведь без него не ценен, зыбок

Тот рай, что учимся хранить.

25.09.10

Я сказку достану теперь из кармана.

Как детей превращали в безгласных болванов.

Сладко и тайно, жестоко и сухо –

В болванов, лишённых и смысла, и духа.

Деревянных, фарфоровых, даже тряпичных,

Одиноких, заброшенных, глупых, безличных.

Как после верёвки к рукам привязали,

Чтоб долго на сцене играли, играли,

Забывши, что жизнь – не пустяк и не шутка,

А зрителям в зале не делалось жутко.

А после те зрители молча кивали,

И дома потом играли, играли!

9.11.10

***

Я победы его не приму.

Я воюю за Светлые Силы,

Доверяя Добру одному.

Не кричите, что мы проиграли,

Что оружие должно сложить.

Мы пока что себя не теряли!

Мы способны учиться и жить!

Вот поэтому бесы и злятся,

Не способные души достать –

Только сами мы можем продаться,

Только сами мы можем предать,

Бросить меч и знамёна порвать,

И с последнею верой расстаться.

Верьте, чтобы врагов побеждать!

24.11.11.

***

Остыло…

Не стало -

Предательским с тыла

Оскалом.

В осколки

Разбилось о скалы -

Не склеишь уже

Втихомолку.

Нисколько!

Нисколько!

Нисколько!..

А впрочем…

Я просто устала.

Стыдом постылым скованы уста,

Что правит бал не суть, а пустота?

Что часто честь частично почитают,

Лишь шёпотом в тиши провозглашают:

«Всего ценней душа и чистота»,

И громкие проступки совершают?

И попрана прилюдно красота,

Которая всё ж скрыто возвышает?

08.08.11

Бывают столь далёкие деянья

Прошедшего – за пеленой веков

Ни камни, ни цепочки вещих слов

Не выдадут правдивого признанья,

И высказать сужденье не готов…

Но грозный час взывает к испытанью!

На перепутье выставлен твой дух

И должен он избрать меж трёх иль двух

Неведомых путей судьбу и долю –

Принять удел, не зная, но на воле.

И как в толпе расхожих теорем,

Средь лозунгов, заученных, избитых,

Рискуя жизнью… – да рискуя всем!

Среди преданий, миром позабытых

Ступить хоть шаг? Спасаясь только тем,

Что в сердце человеческом сокрыто.

Незримо жаждет истины душа,

И властвует, незримо ей дыша;

Но голос сердца, от любви рождённый,

Не просто слышать в битве раскалённой!

Пленяет сильно злобы гулкий глас,

И гонятся за очевидной тенью

Толь многие на горе в смутный час,

Не выдержав духовного боренья.

21.03.15

***

Первейшая из них любовь к родным.

Её сиянье дремлющего сердца

Касается незримо, как рассвет

Сквозь сон лампаду утра зажигает.

И первый луч горит в ночи, как вестник

Грядущих миру праздничных даров

Другой любви. Она ясна, как полдень,

Жестоко разделяя свет и тень.

То к Родине любовь. В своём зените

Она мерило правды и границ,

Вражды и дружбы, славы и почёта.

А третья… Молчалива, как закат.

Без двух сестёр не может разгореться,

И разгорясь, не хочет угасать,

Перетекая в утро новой жизни,

На брак благословляя ночь и день,

И тем союзом нить времён скрепляя.

5.03.17

***

– Как сестра моя?

– Она груба,

Потому что утром разлюбила

Я того нелепого раба.

Мне казалось, он всего милее,

Очи словно светоч голубой!

Только он не видит и не греет

И испачкан чёрною золой.

Песни он поёт ещё, конечно,

И порою нежно говорит,

Только жить привык во тьме кромешной

И в навозе на конюшне спит.

– Что же, он совсем не хочет воли

И летать на штормовом ветру?

Вымолви ему, не бойся боли,

Выкрикни Поэзию-сестру.

Для её отважного убора

Я мотив надёжный наточу:

Или раб свободным станет скоро,

Или муку сердца излечу!

25.10.2015

Пойдёшь на Невский – вновь бумажки

Даются, катятся, летят -

Для всякой дряни промокашки.

Рекламный свесился плакат.

Светильник броский всё недужит

И надпись англицкую кружит:

Отель, аптека, магазин

И ресторан… ещё один

Из сотен трёх харчевен бедных

Обидных, бледных, безобедных,

И дюжины кафе парадных,

Златофасадных – грязных, смрадных.

А вот и театр – наш приятель,

Культурной пищи он податель.

Укоренившись под бутиком,

Сияет сам стеклянным ликом:

Читайте люди, между строк -

Дороже станет, чем хот дог!

Афиша зычная зовёт:

"Эй, заходи, честной народ!

Пожуй культурную жвачку!

И дай билетную подачку:

Актёру на прачку,

Худруку на тачку,

Директору на дачку.

А арендатору – на Аню-циркачку!"

Но Невский кончился быстро.

Глотает рифму тут МЕТРО.

Иду я на Садовую, на Малую Садовую.

Где толпы бестолковые

Спешат, спешат, спешат.

Гранитный шарик катится,

Фотограф юный пятится

Назад, назад, назад.

А вот коллега бронзовый

И пёсик в кофте розовой

Молчат, молчат, молчат.

А там – печать военная,

И нищенка согбенная,

И магазин «Зенит»…

Направо, против – кошечка,

В углу, да у окошечка

Монеты сторожит.

Живая кошка чинная,

Гулёна магазинная,

В подвальчике лежит.

А дальше – телестудия.

Усталая, в простуде я

На камере мелькну.

В трактире свечка теплится,

В снегу флейтистка вертится.

А люди ждут весну.

Запах терпкий и тёплый, лесной –

Я иду по прямой – Моховой.

Справа церковь в полёты зовёт,

И лазурный поёт небосвод.

Но стянули его провода

И твердят: не уйдёшь никуда.

Подворотня воняет опять,

И сугробы… Не смейте летать!

Но Фонтанки живителен бриз –

Свежим ветром стихи полились.

Академии купол высок,

И вздымаются крылья у строк.

Перекинут в сиянии звёзд

Ясной радуги рдеющий мост.

И стою я на этом мосту,

На подмостках я вижу Мечту.

2013

Как и сто лет назад, на французский манер

Говорят бельэтаж, бенуар и партер,