Виктория Балановская - Рисовать солнце в сердце. Стихи и проза на полях

Вместо любви – тишина и покой —
Где-то Булгаков смеется во тьме.
Мелким бисером льется серебряный дождь,
Укрывая от суетных долгих дней.
Ты идешь оставляя в лужах следы
Как кусочки неба, отраженного в воде.
Яркий шарф и ботинки должны веселить,
А они привлекают коршунов взгляд —
Словно под прицелом ходишь каждый день,
Навеки рассорившись с настоящей собой —
Этот образ давящ и слишком силен,
И от него в текстах пока не уйдешь.
А рядом где-то пелевинский урал
Растворяет желающих источать любовь,
Только ты вне эмоций и суеты
Под бисером дождя обратно идешь

Шкурку гадкого утенка променяв на лебединую песнь,
Я меняю любовников в каждом порту словно последний моряк,
Привыкший к рокоту волн как к колыбельной матери,
День за днем напевавшей иные слова.
В трюме моем тепло и спокойно словно в трюмо,
Только жизни нет – отраженье мое огнем горит – все равно.
Я спокойствия силой заменяю чувства и жизнь,
Но израненность свою принесу однажды Творцу,
И утенка гадкого сбросив шкуру с игл своих, лебедем взмою ввысь,
Напевая впервые последнюю лебедя песнь…

Сварить бы глинтвейн, да не с кем пить,
Песню бы сыграть, да застыл инструмент,
Чаю налить, да посуда ушла,
Книги рассеялись по земле.
Это пустыня души твоей,
Ветром горячим выжженной в прах,
Где-то маячит оазис любви,
Где-то рассеивается страшный страх.
Взглядом бездонным увидь высоту
И поднимись на остатках крыльев,
Все не испито, не доведено
До беспредела огромного мира.
Пусть ты —пустыня, но даже в ней
Кактусы рвутся иглами вверх,
Крылья остались, перья почисть
И у обрыва прыгай ввысь.
Будет как будто в бездну летишь —
Страшно и больно, но это пройдет,
Крылья окрепнут и будут жить,
Унося тебя в настоящую высоту

Мой дом, покрытый мхом и пеплом на выжженной листве
В саду бескрайнем,
Подожди меня —
Я уже ползу.
Ты до сих пор маячишь словно древний стяг,
И памятью моей наполнился сполна сосуд твоей любви —
Иду к тебе.
Дышать тобой и воздухом,
Сокрытых ароматов трав и свежести свободы —
Я бегу.
Мой дом, скучающий по разговорам долгим,
По чайным посиделкам и камину
Твоей души горящей —
Я к тебе

На стоптанных ботинках много шрамов
Всё чаще жизнь меня расподобляет,
Приоткрывая шторку мирозданья,
Она других людей в себя, в меня, вбирает.
Вдруг начинаешь чувствовать причины,
Автоматичность окружающего мира
Движенья, жесты, мимику, рутину
Людей других, с которыми встречает.
И холодок бежит по мокрой коже
От ужаса чужого осознанья,
И хочется постичь свои глубины
Но интуиция себя не постигает

Как много масок закрывают наши сути,
Личинами заклеенные лица —
Мы все привыкли к взглядам под прицелом
И бережем простреленные души,
Не открываем их даже родным и близким,
И тем, которым будто доверяем,
Мы выверяем мимику и жесты
И в глубину эмоций не впускаем.
И даже если раны наши затянулись,
Мы так привыкли жить под маской плотной
Что сами забываем и теряем лицо и образ…
А если редкими и странными секундами
Вдруг проблеснет осколок настоящего,
Мы снова погружаемся в израненность
И ищем маски поплотнее к коже

С каждым днем всё плотней прибиваю руки Твои к Кресту
И, смотря в Твои глаза, струящиеся Любовью,
Я чуть слышно произношу: я вернусь, потерпи еще немного.
Каждый день прорезает сердце ножом, ждет, что однажды будет иное
Из Тебя продолжает струиться свет, перемешанный с неземной любовью,
А меня окружает липкий пот, словно паутиной обнимающий сердце,
И вырваться ни сил, ни желанья нет, да и делать шаги в пространство иное.
Так и стою, отвлеченно смотря на Твой Крест,
Вроде и знаю, что пора подойти и исправить,
Окунуть липкую паутину в Твой любящий Свет
И начнется тогда жизнь совсем другая.
Только из паутины труден первый шаг,
Словно в стальные цепи закована воля
Проще гвозди прибивать и смотреть на Крест,
Чем шагать в свободу, распинаясь с Тобою…

Умножая творчество в банке со льдом,
Растирая пальцами краску в холодном поту,
Ты внезапно задумываешься обо всем,
Прозревая суть и у сути дно.
Лед, прикладываясь к вискам, стучит,
В пальцах дрожь, а за ними сталь.
На свободу крыльям пора лететь
И сознание сносится ветром вдаль.
В никуда, ниоткуда, стрелою ввысь,
На горячем воздухе ветер ловить,
Раны крыльев пробившихся тянут вниз,
Устилается кровью тернистый свет

И не знаешь, что поезд уже не придет,
Горизонт завален, сирены звенят,
И не знаешь, ты все еще жив или мертв,
И проверить не можешь – немая рука.
А вокруг разгорается новый закат —
Солнца луч последний для тех, кто вперед.
Души крыльями машут, взмывая ввысь,
И осколком спадает коросты жуть.
Отрезвленные словно деревья в огне,
Напоенные кровью простертых тел,
Те, кто выжил окажутся сильней
Тех, кто лег и уже никуда не придет.
Будут новым рассветом бить,
Будут жить каждый миг как вечность ценя,
Достоевскую идею в себе хранить,
Проверяя ее, выверяя себя

Время сквозь стекло
Время и стекло
Время истекло
Звукопись ушла
Знаковость ушла
Мысленность уйдет
Что еще-то ждет
Время истекло
Каплей по стеклу
Мыслью по тебе
Знаками в листве
Временем в ночи
Параллелью жил
Узнаваньем строк
Будет ль новый срок
Или только сны
Полные весны
Полные времен
Странные тобой
Время истекло
Будто бы рефрен
Время и стекло
Звуковая цепь
Время сквозь стекло
Мысли больше нет…

Здравствуй, моя вселенная,
Я сегодня изранен тобой
Где-то в огромном городе
Есть огонек второй.
Штору слегка пришпоривая
Сквозь расстоянья смотрю
Взглядом тебя укрою,
Прядки со лба уберу.
Так спит беспечно невинность,
Сбросив усмешку с лица.
Раненная и ожившая
Птицей душа моя

Крупный дождь
Тонкая сигарета в ледяных пальцах
Спина снова встает ежом
Что-то невыплакано
И недосказано
В горле стоит ножом
Боль разрывает аорты сознания
Господи, когда ж развернусь
Плечи дрожат, завернувшись в объятия
Тех, кто забыл про любовь